Ин. 1: 1, 14, 18. В начале было Слово, и Слово было с Богом, и Слово было Бог. И Слово стало плотью и обитало среди нас, и мы увидели славу Его, славу как Единородного от Отца, полного благодати и истины. Бога никто не видел никогда: Единородный Бог, сущий в лоне Отца, Он открыл.


Слово о воплощении Бога Слова

и Его явлении к нам во плоти.



Афанасий Великий

Главы с 30 по 57

К главам с 14 по 29


    30) Сказанное перед этим — не маловажным служит подтверждением тому, что смерть упразднена и крест Господень есть знамение победы над нею. А что общим всех Спасителем и истинною всех жизнью — Христом совершено уже бессмертное воскресение тела, — на то для имеющего здравое око ума яснейшее всякого слова доказательство представляется в видимом. Ибо если, как показано в этом слове, смерть упразднена, и при Христовом содействии все попираютъ ее; то тем паче сам Он первый попрал и упразднил ее собственным телом Своим. По умерщвлении же им смерти, чему надлежало быть? Не тому ли, чтобы тело воскресло, и этим явлено было торжество над смертью? из чего же и явствовало бы, что смерть упразднена, если бы не воскресло Господне тело?

    Если же кому недостаточно еще этого доказательства о воскресении Господнем, то пусть в утверждаемом удостоверится тем, что видит перед глазами. Ибо если сделавшийся мертвым не может обнаруживать никаких действий, и благотворность его простирается только до гроба, а потом прекращается, одним же живым можно действовать и иметь влияние на людей; то, кому угодно, пусть рассмотрит, и вследствие усмотренного сделается судьею, и сознавается в истине. Поскольку Спаситель так действует на людей, и ежедневно повсюду такое множество населяющих Элладу и варварскую землю невидимо убеждает приступать к вере в Него и покорствовать учению Его; то будет ли еще кто-либо колебаться мыслию, что действительно было воскресение Спасителево, и что Христос жив, вернее же сказать, что Он есть Жизнь? Свойственно ли мертвому приводить мысль человеческую в такое умиление, чтобы люди отрекались от отеческих законов и покланялись Христову учению? Или, если Христос бездействен (ибо таким быть свойственно мертвому); то каким образом прекращает Он действенность в действующих и живых, и прелюбодей уже не прелюбодействует, человекоубийца уже не убивает, обидчик не домогается уже корысти, нечестивец не нечествует более? Если не воскрес Он, но мертв; то как же ложных богов, которые по утверждению неверующих живы, и чествуемых ими демонов изгоняет, преследует и низлагает? Ибо где только именуются Христос и вера Его, там истребляется всякое идолослужение, обличается всякая бесовская прелесть. Ни один демон не терпит и имени Христова, но едва слышит его, как предается бегству. А это — дело не мертвого, но живого, и преимущественно дело Божие. Иначе, смешно будет об изгоняемых им демонах и об упраздняемых им идолах утверждать, что они живы; а Кто изгоняет Своею силою и обращает их в ничто, Кого все исповедуют Сыном Божиим, — о Том говорить, что Он мертв.

    31) Неверующию воскресению сами на себя произносят важное обличение, если Христа, которого называют они мертвым, не изгоняют все демоны и чествуемые у них поклонением боги, напротив же того, Христос всех их обличает в том, что они мертвы. Ибо если справедливо, что мертвый бездействен, Спаситель же ежедневно совершает столько дел, привлекая людей к благочестию, убеждая к добродетельной жизни, научая бессмертию, исполняя любви к небесному, открывая им ведение об Отце, вдыхая силу против смерти, являя Себя каждому, истребляя идольское безбожие; между тем как ничего такого не могут сделать чтимые неверными боги и демоны, напротив же того, в присутствии Христовом делаются мертвыми, имеющими один бездейственный и пустой призрак, и крестным знамением прекращается всякое волшебство, обращается в ничто всякое чародейство, все идолы лишаются своих поклонников и оставляются ими, всякое неразумное наслаждение прекращается, и всякий человек обращает взор от земли к небу: то кого же после сего назвать мертвым? Совершающего ли все это Христа? Но несвойственно действовать мертвому, как вовсе бездейственному и лежащему бесдыханным, что и примечаем в демонах и идолах, как мертвых. Сын Божий, как живой и действенный, ежедневно действует и совершает спасение всех, а смерть ежедневно оказывается изнемогшею, идолы и демоны изобличаются в том, что они мертвы; почему никто уже не может сомневаться в воскресении Господня тела.

    Но неверующий в воскресение Господнего тела не знает, по-видимому, силы Божия Слова и Божией Премудрости. Ибо если Господь вполне восприял на Себя тело и усвоил себе его не без особенных важных причин, как доказано это в слове; то как же надлежало Господу поступить с телом? Или, какой конец должен был последовать с телом, как скоро Слово единожды снизошло на него? Не могло оно не умереть, как смертное и за всех приносимое на смерть, для чего и уготовал Себе его Спаситель. Но не могло оно и остаться мертвым; потому что соделалось храмом Жизни. Посему, хотя умерло, как смертное, однако же ожило, по силе обитающей в нем Жизни, и признаком воскресения служатъ дела.

    32) Если же не верят воскресению Господня тела, потому что тело невидимо; то смотри, — неврующие отрицают сообразное с естеством; потому что Богу свойственно быть невидимым, но познаваемым из дел, как сказано было выше. Посему, если нет дел, то справедливо не верят невидимому; а если дела вопиют и доказывают ясно; то для чего произвольно отрицают столь явно обнаруживающуюся жизнь воскресения? Если помрачен ум; то внешними даже чувствами можно видеть непререкаемую силу Христову и Божество. Слепой, если и не видит солнца, то, ощутив произведенную им теплоту, знает, что есть над землею солнце. Так и прекословящие, если еще не веруют, доныне слепотствуя для истины, то, познавая силу на других верующих, да не отрицают Божества Христова и совершенного Христом воскресения. Ибо явно, что если Христос мертв, то не изгонял бы Он демонов, не расхищал бы корыстей идольских; потому что демоны не послушались бы мертвого. Если же явственно изгоняются они Христовым именем; то ясно видно, что Христос не мертв, тем более, что демоны, видя и не зримое людьми, если бы Христос был мертв, могли бы знать это, и вовсе не стали бы повиноваться Ему. Теперь же нечестивые не веруют, но демоны видят, что Он — Бог, и потому бегут и припадают к Нему, говоря, что говорили, когда был в теле: знаю Тебя, кто Ты, Святой Божий (Мар. 1:24); и: остави, что Тебе до нас. Сын Божий? (Матф. 8:29); молю Тебя, не мучь меня. Итак, поскольку бесы исповедуют, и дела свидетельствуют ежедневно; то (никто да не противится бесстыдно истине) явственно видно, что Спаситель воскресил тело Свое, и что истинный Божий Сын (от Бога, как от Отца, Сын, собственное Его Слово и Премудрость и Сила), напоследок времен для спасения всех восприял на Себя тело, научил вселенную вдению Отца, упразднил смерть, и всем даровал нетление обетованием воскресения, в начаток сего воскресения воскресив собственное Свое тело, и памятник победы над смертию и ее разрушительностию показав в крестном знамении.

    33) Когда же это действительно так, и ясное есть доказательство воскресения (Господня) тела и победы, одержанной Спасителем над смертию: обличим теперь и неверие иудеев и кощунство язычников. Ибо при всем этом, может быть, иудеи еще неверят и язычники смеются, нападая на неприличие креста и вочеловечения Божия Слова. Но слово наше не замедлит одержать верх над теми и другими, особенно же, имея у себя против них очевидныя доказательства.

    Неверующие иудеи имеют себе обличение в тех Писаниях, которые и сами читают. Ибо все вообще богодухновенное Писание, с начала до конца, вопиет о сем, как ясно показываютъ самые речения.

    Пророки издревле предвозвщали о чуде, совершившемся на Деве, и о рождении Ею, говоря: Вот, Дева зачнет во чреве и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил, что в переводе значит: с нами Бог (Ис. 7:14; Матф.1:23). Моисей же, подлинно великий и признаваемый у них истинным, оправдывая и признавая за истину изреченное другим о вочеловечении Спасителя, внес это в свои писания, говоря: Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля, и разит князей Моава (Числ. 24:17). И еще: как прекрасны шатры твои, Иаков, жилища твои, Израиль! расстилаются они как долины, как сады при реке, как алойные дерева, насажденные Господом, как кедры при водах; польется вода из ведр его, и семя его будет как великие воды, превзойдет Агага царь его и возвысится царство его (стихи 5-7). И еще говорит Исаия: ибо прежде нежели дитя будет уметь выговорить: отец мой, мать моя, - богатства Дамаска и добычи Самарийские понесут перед царем Ассирийским (Ис. 8:4). Этим предвозвещается, что явится человек; но и о том, что грядущий есть Господь всех, прорицают также Пророки, говоря: Вот, Господь восседит на облаке легком и грядет в Египет (Ис. 19:1). И оттуда вызывает Его Отец, говоря: из Египта вызвал сына Моего (Ос. 11:1).

    34) Но не умолчано и о смерти Его; а напротив того, весьма ясно изображается она в божественных Писаниях. Не убоялись сказать и о причине смерти, а именно, что претерпит ее не ради Себя, но для бессмертия и спасения всех; сказано и о злоумышлении иудеев и об оскорблених, какие причинены Ему иудееми, чтобы всякий из них разумел совершающееся и не обманывался. Посему говорят: муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его. Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились (Ис. 53:3—5). Подивись человеколюбию Слова! За нас терпит бесчестие, чтобы мы сделались славными. Ибо сказано: Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас. Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих. От уз и суда Он был взят (6—8). Потом, чтобы по страданиям Его не предположили в нем обыкновенного человека, Писание предотвращает такие человеческие предположения, и изображает Его высшую человеческой силу и несходство естества Его с нашим, говоря: род Его кто изъяснит? ибо Он отторгнут от земли живых; за преступления народа Моего претерпел казнь. Ему назначали гроб со злодеями, но Он погребен у богатого, потому что не сделал греха, и не было лжи в устах Его. Но Господу угодно было поразить Его.

    35) Но, может быть, слыша пророчества о смерти, пожелаешь узнать и указания на крест? И это не умолчано, но весьма явственно выражено Святыми. Моисей первый и велегласно предвозвещает, говоря: жизнь ваш будет висеть пред тобою, и будешь трепетать ночью и днем, и не будешь уверен в жизни твоей (Втор. 28:66). Но и послев него жившие Пророки свидетельствуют также об этом, говоря: А я, как кроткий агнец, ведомый на заклание, и не знал, что они составляют замыслы против меня, говоря: `положим ядовитое дерево в пищу его и отторгнем его от земли живых (Иер. 11:19). И еще: Ибо псы окружили меня, скопище злых обступило меня, пронзили руки мои и ноги мои. Можно было бы перечесть все кости мои; а они смотрят и делают из меня зрелище; делят ризы мои между собою и об одежде моей бросают жребий (Пс. 21:17-19). Смерть же на высоте и на древе не иная как может быть, как кресте. Ни в каком также роде смерти не пронзаются ноги и руки, как на одном кресте.

    Поскольку же с пришествием Спасителя все народы повсюду начали познавать Бога; то и этого не оставили без указания Пророки, а напротив того, и об этом есть упоминаше в святыхъ письменах. Ибо сказано: будет в тот день: к корню Иессееву, который станет, как знамя для народов, обратятся язычники (Ис. 11:10).

    Вот немногие места — в доказательство совершившегося; но и все Писание исполнено обличеними неверия иудеев. Ибо кто когда-либо из праведников, святых пророков и патриархов, о которых повествуется в божественных писаниях, родился телесно от одной девы? Или, какая жена имела достаточные силы - без мужа произвести на свет человека? Не от Адама ли родился Авель? Не от Иареда ли Энох? Не от Ламеха ли Ной? Не от Фарры ли Авраам? Не от Авраама ли Исаак? Не от Исаака ли Иаков? Не от Иакова ли Иуда? Не от Амрама ли Моисей и Аарон? Не от Елканы ли рожден Самуил? Не от Иессея ли Давид? Не от Давида ли Соломон? Не от Ахаза ли Езекия? Не от Амоса ли Иосия? Не от Амоса ли Исаия? Не от Хелкии ли Иеремия? Не от Вузия ли Иезекииль? Не каждый ли виновником рождения своего имел Отца? Кто рожден от одной девы, между тем как Пророк с крайнею заботливостию указываетъ на это? Чье рождение предваряла звезда на небе, и указывала вселенной рожденного? Моисей по рождении скрываем был родителями. О Давиде не было и слуха у соседей; почему и великий Самуил не знал его, но спрашивал: есть ли еще иной сын у Иессея? Авраам, когда был уже велик, узнан ближними. Христова же рождения не человек был свидетелем, но свидетельствовала о нем звзда, явившаяся на небе, откуда снизшел Христос.

    36) Кто же из бывших когда либо царей, прежде нежели мог Он назвать отца или матерь, царствовал уже и торжествовал победы над врагами? Не тридцати ли лет воцарился Давид? И не в юношеских ли годах воцарился Соломон? Не семьдесят ли лет было Иoacy, когда вступил он на царство? Не около ли семидесяти лет было, царствовавшему после. Иосия, когда принял Он правление? Но и в таком будучи возрасте, могли уже они назвать отца и матерь. Кто же сей, почти до рождения царствующий и собирающей корысти с врагов?

    Был ли такой царь у Израиля и иуды (пусть исследуют и скажут иудеи), на которого бы возлагали все упование народы, и пребывали в мире? Не справедливее ли сказать, что народы отвсюду восставали на них? Пока стоял иерусалим, — непримиримая была у них брань, и все были противниками Израилю: ассирияне притесняли, египтяне гнали, вавилоняне делали нашествия. И что удивительно, — даже соседние с ними сирияне были их врагами. Давид не воевал ли с моавитянами, не побил ли сириян? Иосия не защищался ли от сопредельных народов? Езекия не боялся ли высокомерия Сеннахиримова? Не ополчался ли Амалик на Моисея? Аммореи не противились ли Иисусу Навину? Не вступали ли с ним в брань жители Иерихона? И вообще, у язычников с израильтянами никогда не бывало дружественных договоров. Поэтому, кто же сей царь, на которого народы возлагают упование? Это стоитъ внимания. Ибо должен быть такой царь; потому что Пророку солгать невозможно.

    Кто также из святых пророков или из древних патриархов умер на кресте за спасение всех? Или кто язвен и умерщвлен, чтобы все стали здравыми? Кто из праведников или из царей ходил во Египет, и при вшествии его пали египетские идолы? Ходил туда Авраам, но после него идолопоклонство снова овладело всеми. Родился там Моисей, но тем не менее продолжалось там ложное богослужение обольщенных.

    37) У кого, по свидетельству Писания, ископаны были руки и ноги? Или кто, вообще, висел на древе и скончался на кресте за спасение всех? Авраам, оскудев в силах, умер на одре; Исаак и Иаков умерли также, простерши ноги на одре. Моисей и Аарон скончались на горе; а Давид кончил жизнь в доме, и народы не злоумышляли против него. Хотя и искал жизни его Саул, но спасался Он невредимым. Исаия был претрен, но не висел на древе. Иеремия терпел поругание, но умер не осужденный. Иезекииль страдал, но не за народ, а в знамение того, что будет с народом.

    Притом, если они и страдали, то были такие же люди, каковы и все мы, по сходству природы. Но Тот, Кого Писания изображают страждущим за всех, именуется не просто человеком, но Жизнью всех, хотя и был подобен людям по естеству. Ибо сказано: узрите Жизнь вашу висящую перед глазами вашими; и: род Его кто исповедует? Изучив родословие всех святых, можно о каждом с самого начала рассказать: кто Он, и от кого произошел; но родословие Того, Кто соделывается Жизнью, слово Божие именует неисповедимым. Посему о ком же говорит это божественныя писания? Или чем Он так велик, что столько предвозвещают о нем Пророки?

    Но в Писаних не найдешь никого иного, кроме общего всех Спасителя, Божия Слова, Господа нашего Иисуса Христа. Ибо Он произошел от Девы, явился на земле человеком, и родословие Его по плоти — неисповедимо; потому что никто не может наименовать Отца Его по плоти, так как тело Его не от мужа, но от одной Девы. Как можно указать, по родословию, отцов Давидова, Моисеева и всех Патриархов; так Спасителева рождения, по плоти, никто не может произвести по родословию от мужа. Он сделал, что телесное Его рождение указала звезда; потому что Слову, нисходящему с неба, надлежало иметь и знамение на небе, и рождающегося Царя твари должна была ясно познать вся тварь. И действительно, родился Он в иудеи, и персы пришли поклониться Ему. Еще прежде явления Своего в теле одерживает Он победу над сопротивными демонами и торжествуетъ над идолослужением. Язычники повсюду, проклиная отеческий навык и идольское безбожие, возлагают, наконец, упование на Христа и Ему вручают себя, как можно это видеть собственными своими глазами. Не в иное время прекратилось и египетское безбожие, но именно, когда снизшел туда телом, как на облаке носимый, Господь вселенной, и упразднил идольскую прелесть, всех же привел к себе, а через Себя — к Отцу. Он распят, имея свидетелями солнце, тварь и приводящих Его на смерть. И смертию Его совершилось спасение всех, искуплена вся тварь. Он есть общая всех Жизнь, и в искупительную жертву за спасение всех, как овча, предал на смерть тело Свое, хотя и не веруютъ тому иудеи.

    38) Если и это почитают недостаточным, то да убедятся другими пророчествами, которые также имеют у себя в руках. Ибо о ком говорят Пророки: Я открылся не вопрошавшим обо Мне; Меня нашли не искавшие Меня. `Вот Я! вот Я!' говорил Я народу, не именовавшемуся именем Моим. Всякий день простирал Я руки Мои к народу непокорному, ходившему путем недобрым, по своим помышлениям (Ис. 65:1-2)? Кто же сделался явленным? спросят у иудеев. Если Пророк; то пусть скажут: когда скрывался, чтобы явиться впоследствии? Что же это за пророк, который из неявленных стал явленным и распростер руки на кресте? — Это не кто-нибудь из праведников, но единое Божие Слово, бесплотное по естеству, и ради нас явившееся в теле, и за всех пострадавшее.

    Если же и этого для них недостаточно, то пусть будутъ постыждены другими пророчествами, видя в них столь ясное обличение. Ибо Писание говорить: Укрепите ослабевшие руки и утвердите колени дрожащие; скажите робким душею: будьте тверды, не бойтесь; вот Бог ваш, придет отмщение, воздаяние Божие; Он придет и спасет вас. Тогда откроются глаза слепых, и уши глухих отверзутся (Ис. 35:3-5). Итак, что могут сказать об этом? Или, как вообще осмелятся противиться и этому? Пророчество дает разум, что предет Бог; а знамения показывают и время пришествия. Ибо говорят, что в Божественное пришествие слепые будутъ прозревать, хромые — ходить, глухие — слышать, и язык гугнивых сделается ясным. Итак пусть скажут: когда такие знамения бывали в Израиле, или бывало ли что-либо подобное сему в иудее? Очистился прокаженный Нееман; но ни один глухой не стал слышать, ни один хромой не стал ходить. Илия и Елиссей воскрешали мертвых; но не прозрел слепой от рождения. Великое, подлинно, дело — воскресить мертвого; однако же, и это не таково, как Спасителево чудо. Притом, если Писание не умолчало о прокаженном и о мертвеце у вдовицы, то без сомнения, если бы хромой стал ходить, и слепой прозрел, слово не преминуло бы и это сделать известным. Поскольку же умолчано об этом в Писаниях; то явно, что никогда и не бывало этого прежде. Когда же совершилось это? Не тогда ли только, когда само Божие Слово пришло во плоти? Когда это исполнилось? Не тогда ли, как хромые стали ходить, гугнивые начали говорить ясно, глухие услышали, слепые от рождения прозрели? Посему-то и иудеи, видевшие тогда чудеса эти, как не слыхавшие, чтоб бывало это в другое время, сказали: От века не было слышно, чтобы кто открыл глаза слепорожденному, Если бы не был Он от Бога, не мог бы творить ничего (Иоан. 9:32-33).

    39) Но, может быть, по трудности оспоривать явное, не станут они отрицать написанного, будут же утверждать, что и они ожидают всего этого, но Бог — Слово еще не пришел. И действительно, при всяком случае повторяя эту отговорку, не стыдятся они упорно стоять против самой очевидности. Но и в этом более даже, нежели в чем другом, обличены будут не нами, но премудрым Даниилом, который, указывая на настоящее время и на божественное Спасителево пришествие, говорить: Семьдесят седмин определены для народа твоего и святаго города твоего, чтобы покрыто было преступление, запечатаны были грехи и заглажены беззакония, и чтобы приведена была правда вечная, и запечатаны были видение и пророк, и помазан был Святый святых. Итак знай и разумей: с того времени, как выйдет повеление о восстановлении Иерусалима, до Христа Владыки (Дан. 9:24-25). При других пророчествах можно еще отыскивать хотя бы предлоги к тому, чтоб написанное относить к будущему времени; но что в состоянии будут они сказать на это, или вообще, какое осмелятся сделать возражение? Здесь указан Помазанник (Христос), предвозвещено, что помазуемый — не просто человек, но Святый святых, что до пришествия Его будет стоять Иерусалим, и наконец, не станет Пророка и видения во Израиле. Помазаны были в древности Давид, Соломон и Езекие; но стояли еще Иерусалим и все место, пророчествовали еще и Пророки: Гад, Асаф, Нафан, а после них — Исаия, Осия, Амос и другие. Притом, сами помазанные назывались святыми людьми, а не святыми святых. Если станут указывать на пленение и скажут, что Иерусалима тогда не было; то скажут ли тоже и о Пророках? Когда, в древности, народ израильский переселился в Вавилон; были там Даниил и Иеремия, пророчествовали также Иезекииль, Аггей и Захария.

    40) Следовательно, иудеи слагаютъ чистые басни, когда исполнение пророчества с настоящего времени переносят на времена будушие. Когда во Израиле не стало пророка и видения, не с того ли времени, как пришел Христос Святый святых? Вот знамение и важный признак явления Божия Слова: — Иерусалим уже не существует ни один пророк не восстает, и нет уже у них откровения видения. Этому и быть надлежало. Когда пришло уже знаменуемое, — какая еще нужда в знаменующем? Когда наступила действительность, — какая нужда в тени? Для сего-то и пророчествовали, пока не пришла источная Правда, пока не пришел Искупающий грехи всех. Для сего-то и Иерусалим стоял столько времени, чтобы поучались там прообразованим истины. Поскольку же явился Святой святых; то справедливость требовала, чтоб запечатаны были видения и пророчества, и прекратилось царство иерусалимское. Дотоле помазываемы были у них цари, пока не помазан Святой святых. И Иаков пророчествует, что до Него будет стоять иудейское царство, говоря: Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не приидет Примиритель, и Ему покорность народов (Быт. 49:10). Почему и сам Спаситель взывает, говоря: ибо все Пророки и Закон пророчествовали до Иоанна (Матф. 11:13). Итак, если у иудеев доныне есть царь, или пророк, или видение; то справедливо отрекаются они от пришедшего Христа. Если же нет ни царя, ни видения, но запечатано уже всякое пророчество, и город и храм пленены; то для чего столько нечествуют и грешат, что хотя видят совершившееся, но отрицаются от совершившего это Христа? Почему, видя, что язычники оставляют идолов и ради Христа возлагают упование на Бога Израилева, они отрицаются от Христа, Который по плоти произошел от Иессеева корня и уже царствует? Если бы язычники стали служить иному Богу, а не исповедывали Бога Авраамова, Исаакова, Иаковлева и Моисеева; то был бы у них хороший еще предлог — говорить, что Бог не пришел. Если же язычники чествуют того Бога, Который Моисею дал закон, изрек обетование Аврааму, и Которого Слово обесчестили иудеи; то почему не признают, или лучше сказать, добровольно не видят, что Господь, о Котором пророчествуют Писание, воссиял вселенной и явился в ней телесно, как изрекло само Писание: Бог - Господь, и осиял нас (Пс. 117:27); и еще: послал слово Свое и исцелил их (Пс. 106:20); и еще: Во всякой скорби их Он не оставлял их, и Ангел лица Его спасал их (Исаи. 63:9)? Они в таком же состоянии, как и помешавшийся в ум, который видит землю освещаемую солнцем, но отрицает освещающее ее солнце. Ибо что еще надлежало сделать Ожидаемому ими, по пришествии Своем? Призвать язычников? Но они уже призваны, сделать, чтобы не стало ни пророка, ни царя, ни видения? И это уже сделано. Обличить идольское безбожие? Оно уже обличено и осуждено. Упразднить смерть? И та уже упразднена. Что же надлежало сделать Христу, и им не сделано? Или что остается, еще не исполненным. Чтобы иудеям теперь с радостию взяться за это и утверждаться в неврии? Ибо ежели (как видим) нет у них ни царя, ни пророка, ни Иерусалима, ни жертвы, ни видения; напротив же того, вся земля наполнена ведешием Божием, и язычники, научаемые Словом, Господом нашим Иисусом Христом, оставив безбожие, притекают уже к Богу Авраамову; то и для самых бесстыдных иудеев ясно видно, что Христос пришел, что Он всех вообще озарил светом Своим, и преподал истинное и божественное учение об Отце Своем. — Это и многое другое в божественных писаниях весьма может служить к обличению иудеев.

    41) В рассуждении же язычников даже очень можно подивиться, что смеются они, над чем вовсе не должно смеяться, между тем как в ослепении своем не видят своего позора, воздавая честь деревам и камням. Впрочем, слово наше не имеет недостатка в доказательствах. Почему, постараемся и их убедить сильными доводами, заимствованными наипаче из того, что у нас самих перед глазами.

    Что у нас несообразного или достойного осмеяния? То, конечно, что Слово, как говорим мы, явилось в теле? Но и сами они, если будутъ друзьями истины, сознаются, что в этом нет никакой несообразности. Если вовсе отрицают они, что есть Божие Слово; то напрасно смеются над тем, чего не знают. Если же признают, что есть Божие Слово, что Оно — Властитель вселенной, что им Отец создал тварь, и Его промышлением все во вселенной озаряется, оживотворяется, и имеет бытие, и над всем Оно царствует, а потому, из дел промысла познается это Слово, а через Него и Отец; то, прошу вникнуть, не сами ли над собою смеются они, не зная того? Эллинские философы говорят, что мир есть великое тело. И в этом верны они истине. Ибо видим, что мир и части его подлежат чувствам. Итак, ежели в мире, который есть тело, есть Божие Слово, и Оно пребывает во всех, совокупно и отдельно взятых, частях миpa: что удивительного или что несообразного, когда утверждаем, что то же Слово пребывало и в человеке? Если вообще ни с чем несообразно быть Ему в теле; то несообразно пребывать Ему и во вселенной, все озарять и приводить в движение Своим промышлением; потому что и вселенная есть тело. А если прилично Слову пребывать в мире и открывать Себя во вселенной; то прилично Ему явиться и в человеческом теле, которое бы им озарялось, и приводимо было в действие; потому что и род человеческий есть часть целого миpa. Если же части неприлично — соделаться орудием Его к сообщению ведения о Божестве; то гораздо более несообразности — открывать Ему Себя в целом мире.

    42) Ежели, — когда целое человеческое тело приводится в действие и просвещается человеком, — назовет кто несообразным, чтобы силы человека были и в персть ноги; то всякий почтет его несмысленным за то, что, дозволяя человеку пребывать и действовать в целом, воспрещает ему быть в части. Так, кто соглашается и верит, что во вселенной есть Божие Слово, и им вселенная озаряется и приводится в движение, тот не может признать несообразным, чтоб и одно человеческое тело приводимо было в движение и озарялось Тем же Словом. Если же, на том основании, что род человеческий сотворен и произошел из ничего, — по мнению их, неприлично нам говорить о явлении Спасителя в человеке; то значит, что они исключают Слово и из всей твари; потому что вся тварь из ничего также приведена в бытие Словом. Если же нет несообразности — Слову быть в твари, хотя она и сотворена; то нет несообразности — быть Ему и в человеке. Ибо, что представляют о целом, то необходимо представлять им и о частях; а человеке, по сказанному выше, есть часть целого. Посему, вовсе нет неприличия, чтобы Слово было в человеке, и чтобы все в мире им же и о нем же озарялось, приводилось в движение и жило, как и их писатели говорят, что в Нем мы живем и движемся (Деян. 17:28). Что же после этого достойно осмеяния в утверждаемом нами, — что Слово в орудие для явления Своего употребляет то, в чем Оно пребывает? Если бы не пребывало Оно в этом, то не могло бы и употребить. Если же допускаем, что Слово пребывает и в целом и в частях: что невероятного, если Оно, в чем пребывает, в том и являетъ Себя? Если бы Слово, всецело пребывая Своими силами в каждой твари и во всех тварях, и все приводя в наилучшее благоустройство, восхотело вещать и соделать ведомым Себя и Отца Своего через солнце, или луну, или небо, или землю, или воды, или огонь; то никто не сказал бы, что действует Оно несообразно; потому что Оно содержитъ все в совокупности, и как во всем, так и в каждой части пребываетъ и невидимо являет Себя. Так ничего нет несообразного, если Оно, приводя в благоустройство вселенную и все оживотворяя, и восхотев соделать Себя ведомым через людей, в орудие к явлению истины и к сообщению ведения об Отце, употребило человеческое тело; потому что и человечество есть часть целого. И как ум, пребывая в целом человеке, дает о себе знать частью тела, то есть языком, и никто не скажет, чтобы этим умалялась сущность ума; так, если Слово, пребывая во всем, употребило в дело человеческое орудие, то это не должно казаться несообразным. Ибо если, по сказанному, неприлично Слову — употребить орудием тело, то неприлично — быть Ему и в целом.

    43) Если спросят: почему же явил Себя не в других лучших частях твари, и в орудие употребил не что-либо лучшее, например: солнце, или луну, или звезды, или огонь, или эфир, но одного человека? — То пусть знают, что Господь пришел не показать Себя, но уврачевать и научить страждущих. Ибо явиться только и поразить зрителей — значило бы приидти напоказ. Врачующему же и научающему свойственно было, не просто прийдти, но послужить к пользе имеющих нужду в помощи, и явиться так, чтобы это было стерпимо для нуждающихся, и чем-либо превосходящим потребности страждущих не были приведены в смущение требующие помощи, от чего и Божье пришествие соделалось бы для них бесполезным. Никакая тварь не заблуждалась в понятиях о Боге, кроме одного человека. Конечно, ни солнце, ни луна, ни небо, ни звезды, ни вода, ни эфир не изменяли своего чина, а напротив того, зная Создателя своего и Царя — Слово, они пребывают, какими созданы; только люди уклонились от добра, вместо истины измыслили себе не сущее, и честь, подобающую Богу, также ведение о нем, перенесли на бесов и на людей, изваянных из камней. Поскольку оставить это без призрения — недостойно было Божией благости, люди же не в состоянии были познать Бога, Который правит и владычествует во вселенной; то справедливо в орудие себе берет часть целого — человеческое тело, и пребывает в нем, чтобы, когда не могли познать Его в целом, познали хотя в части; и когда не могли усмотреть невидимой Его силы, пришли в состояние дойти до сего умом хотя через заключение от подобного; потому что людям, по причине сходного тела и совершенных через него Божьих дел, скорее и ближе можно познать Отца Его, рассудив, что совершенные им дела суть не человеческие, но Божьи. И если, по словам язычников, не сообразно было Слову открывать Себя в делах телесных; то таже была бы несообразность, если бы познавали Его из дел вселенной. Как пребывая в твари, Слово не приобщается ничему тварному, а напротив того, содержит все силою Своею: так, и употребив орудием тело, не прио6щилось Оно ничему телесному, а напротив того, Само освятило и тело. Если и Платон, которому удивляются эллины, говорить: „произведший мир, видя, что Он обуревается и в опасности — погрузиться в область неподобия, сев у кормила души, помогает и исправляет все ошибки": что невроятного в утверждаемом нами, а именно, что Слово, когда человечество впало в заблуждение, возсело при нем, и явилось человеком, чтобы обуреваемое человечество спасти Своим управлением и благостию?

    44) Но, может быть, язычники и согласятся на это от стыда, однако же пожелают утверждать, что Богу, когда восхотел вразумить и спасти людей, надлежало совершить это одним мановением, как сделал то древле, когда создал мир из ничего; но не должно было Слову Его касаться тела. — На это возражение их кстати будет сказать следующее: Древле, когда еще вовсе ничего не существовало, для создания вселенной потребно было одно мановение и изволение. Когда же человек создан, и нужда потребовала уверачевать не то, чего не было, но что уже сотворено; тогда Врачу и Спасителю следовало прийти к сотворенному уже, чтобы уврачевать существующее. Посему-то сделался Он человеком и в действиe употребил человеческое орудие — тело. А если бы надлежало употребить не этот способ; то как иначе должно было прийти Слову, когда пожелало Оно действовать орудиемъ? Или, откуда должно было взять это орудие, как не из того, что сотворено уже и имело нужду в Божестве Его, по причине подобия? В спасении имело нужду не что-либо несуществующее, для чего достаточно было бы одного повеления; напротив того, растлен был и погибал сотворенный уже человек. Посему-то Слово справедливо и прекрасно употребило человеческое орудие и открыло Себя во всем.

    При этом должно еще знать, что произшедшее растление было не вне тела, но в нем самом началось, и нужно было — вместо тления привить к нему жизнь, чтобы, как смерть произошла в теле, так в нем же произошла и жизнь. Если бы смерть была вне тела, то и жизни его надлежало бы произойти вне. Если же смерть привилась к телу и, как в нем пребывающая, возобладала им; то нужно было и жизни привиться к телу, чтобы, облекшись в жизнь, свергло оно с себя тление. Иначе, если бы Слово было вне тела, а не в самом теле; то, хотя смерть естественнымъ образом была бы побеждена Словом (потому что смерть не в силах противиться жизни), но тем не меньше оставалось бы в теле начавшееся в нем тление. Посему Спаситель справедливо облекся в тело, чтобы, по привитии тела к жизни, не оставалось оно долее в смерти, как смертное, но, как облекшееся в бессмертие, по воскресении пребывало уже бессмертным. Ибо, однажды облекшись в тление, не воскресло бы оно, если бы не облеклось в жизнь. И еще: поскольку смерть могла явиться не сама по себе, а только в теле, то Слово облеклось для сего в тело, чтобы, обретши смерть в теле, истребить ее. Ибо вообще, как показал бы Господь, что Он — Жизнь, если бы не оживотворил мертвенного? Если кто не допустит огня до соломы, которая по природе своей истлевает от огня; то солома, хотя не сгорает, однако же все еще остается соломою, и огонь не перестает ей угрожать; потому что, природе своей, истребителен Он для соломы. Но если кто обложить солому большим количеством каменного льна, который, как сказывают, противодействен огню; то солома уже не боится огня, находя для себя безопасность в несгораемой оболочке. То же самое можно сказать о теле и о смерти. Если бы повеление только не допускало смерть до тела, — оно тем не меньше, по общему закону теле, оставалось бы смертным и тленным. А чтобы не было этого, — облечено тело в бесплотное Божие Слово, и таким образом не боится уже ни смерти, ни тления; потому что имеет ризою жизнь, и уничтожено в нем тление.

    45) Итак, сообразно с целью, Божие Слово восприяло на Себя тело и употребило человеческое орудие, чтобы и тело оживотворить, и как в твари познается Оно из дел, так действовать и в человеке, и явить Себя повсюду, ничего не оставив лишенным Божества Своего и ведения о себе. Ибо, опять повторяю то же, возвращаясь к прежнему, а именно: Спаситель сделал это, чтобы, как Он, присутствуя всюду, все наполняет, так и все исполнилось вдения о нем, о чем говорит и божественное Писание: ибо земля будет наполнена ведением Господа (Ис. 11:9). Ибо, если кто захочет воззреть на небо, — пусть увидит благоустройство его. А если не может взирать на небо, приникает же только взором на людей, — пусть видит силу Его в делах, несравнимую с силами человеческими, и познает среди людей сего единого Бога — Слово. Если же кто совращен демонами и им удивляется; то пусть видит, как Он изгоняет демонов, и заключить из этого, что Он — Владыка и демонов. Если кто погружен в водное естество и думает, что это Бог (как египтяне чествуют воду); то пусть видит, как Он претворяет воду, и познает, что Господь — творец вод. Если кто и во ад низойдет, и снизшедшим туда героям будет дивиться, как богам; то пусть видит Его воскресение и победу над смертью, и заключит, что и у них один Христос есть истинный Господь и Бог. Господь коснулся всех частей твари, освободил вселенную от всякой прелести, и обличил, как говорит Павел: Обезоружив начала и власти, Он выставил их напоказ, восторжествовав над ними на кресте (Кол. 2:15), чтобы никто уже не мог обмануться, но повсюду находил истинное Божие Слово. Так человек отвсюду заключенный, и везде, то есть, на небе, во аде, в человеке, на земле, видя раскрытое Божество Слова, не обманывается уже в рассуждении Бога, но покланяется единому Слову и через Него достаточно познает Отца.

    В этих рассуждениях представлены нами причины, которыми язычники справедливо должны быть постыждены. Если же и их не почитаютъ достаточными к своему посрамлению; то в утверждаемом пусть уверит их, по крайней мере, то что всякий видит у себя перед глазами.

    46) Когда люди начали оставлять служение идолам? Не с того ли времени, как явился среди человеков истинный Бог — Божие Слово? Когда, и у эллинов и повсюду, умолкли и опустели прорицалища? Не тогда ли, как Спаситель явил Себя даже на земле? Когда о так - называемых стихотворцами богах и героях стали рассуждать, что они — только смертные люди? Не с того ли времени, как Господь восторжествовал над смертью и воспринятое им на Себя тело соблюл нетленным, воскресив его из мертвых? Когда пренебрежены демонская прелесть и беснование? Не тогда ли, как Слово, — Божия Сила, Владыка всех и самых демонов, снизшедши ради человеческой немощи, явился на земле? Когда стали попирать и искусство и училища волшебства? Не после ли того, как было среди людей Богоявление Слова? И вообще, когда объюродела эллинская премудрость? Не тогда ли, как явила Себя на земле истинная Божия Премудрость? В древности вся вселенная и всякая страна предавалась заблуждению, служа идолам, и люди кроме идолов ничего иного не признавали богами. Теперь же в целой вселенной люди оставляют суеврное служение идолам, притекают ко Христу, Ему покланяются как Богу, через Него познают и Отца, которого не ведали. И что удивительно: тысячи были расличных чтилищ, каждое место имело своего особенного идола, и этот, так - называемый ими, Бог не в состоянии был перейти на ближайшее место, чтобы убедить и живущих по соседству его же чествовать; но и в своем месте едва был чтим всеми, никто же другой не воздавал чести соседнему богу, а каждый берег собственно своего идола, его почитая господом всех; только Христос — у всех один; везде покланяются тому же Христу, и чего не могла сделать идольская немощь, то есть, убедить хотя по близости живущих, то совершил Христос, убедив не только близких, но и всю вообще вселенную, чествовать одного и того же Господа, а через Него — и Бога Отца Его.

    47) В древности все было наполнено прелестию прорицаний; прорицалища в Дельфах, в Додоне, в Беотии, в Ликии, в Ливии, в Египте, в Кавирах, и Пифии, во мнении людей, составляли предмет удивления. Ныне же, после того, как возвещается всюду Христос, прекратилось их умоизступление и нет уже у них прорицающего. В древности демоны обольщали людей призраками, поселялись в источниках, или реках, или деревах, или камнях, и такими обаяниями приводили в изумление несмысленных; ныне же, по божественном явлении Слова, мечтания их прекратились; потому что человек, употребив только одно крестное знамение, отражает от себя их прелесть. В древности почитали люди богами, и но заблуждение чествовали, именуемых у стихотворцев, Зевса, Крона, Аполлона и героев; ныне же, по явлении между человеками Спасителя, они оказались смертными людьми, один же Христос признается у людей истинным Богом, от Бога Богом — Словом. Что же сказать о волшебстве, возбуждавшем у них такое удивление? До пришествия Слова, было оно и сильно и действенно у египтян, у халдеев, у индов, и приводило зрителей в изумление; но с пришествием Истины и явлением Слова, и оно обличено и совершенно упразднено. Об эллинской же мудрости и о велеречии философов, думаю, никто и не потребует у нас слова; потому что чудо это — в глазах у всех. Столько писали мудрецы эллинские, но и малого числа людей из близких к ним мест не могли уверить в бессмертии и убедить к добродетельной жизни. Один Христос не высокими реченими, через людей не мудрых в слове, в целой вселенной многочисленные собрания людей убедил пренебрегать смертию, помышлять же о бессмертном, презирать временное, взирать же на вечное, славу на земле вменять ни во что, вожделевать же одной небесной славы.

    48) Все же утверждаемое нами не на словах только опирается, но имеет свидетельство истины в самом опыте. Ибо, кому угодно, пусть придет и рассмотрит ясные черты добродетели в Христовых девах и юношах, в чистоте соблюдающих целомудрие, а также — веру в бессмертие в толиком сонме Христовыхъ мучеников. А кто сказанное перед этим хочет изведать собственным опытом, тот пусть придет, и против демонскаго мечтания, против прелести прорицаний, против чудес волшебства употребит знамение осмеиваемого ими креста, и произнесет только имя Христово; тогда увидит, как демоны обращаются им в бегство, прорицания прекращаются, всякое волшебство и обаяние уничтожается. ,

    Итак, кто же и какою силою облечен — сей Христос, Который Своим именем и присутствиемъ повсюду затмил все и упразднил, один превозмогает всех, и целую вселенную наполнил Своим учением? Пусть дадут на это ответъ эллины, которые так много насмехаются и не стыдятся того. Если Он — человек; то как же один человек преодолел силу всех их богов, и Своею силою соделал явным, что они — ничто? Если же назовут Его волхвом; то возможное ли дело, чтобы волхвом было уничтожено, а не скорее — поддержано, всякое волшебство? Если бы победил нескольких волхвов, или превзошел только одного; то в праве были бы они подумать, что превосходством своего искусства превзошел искусство других. Если же над всяким вообще волшебством и над самым именем его одержал победу крест Христов; то явно, что не волхв был Спаситель, перед Которым, как перед своим Владыкою, обращаются в бегство демоны, призываемые в помощь другими волхвами. Кто же Он? Пусть скажутъ эллины, которые о том только прилагают старание, чтобы осмеять. Может быть, осмелятся сказать, что был демон, а потому и имел силу? Но утверждающие это весьма достойно осмеяния, и их можно посрамить прежними доводами. Ибо как быть демоном тому, кто изгоняет демонов? Если бы просто изгонял демонов; то можно бы еще подумать, что от князя бесовскаго получил власть над нисшими бесами, как говорили иудеи, ругаясь над Христом. Если же именем Его отражается и изгоняется всякое демонское беснование; то очевидно, что и в этом они обманываются, и что Господь наш и Спаситель Христос имел не какую-либо демонскую, как думают они, силу. А если же Спаситель — не просто человек, и не волхв, и не какой-либо демон, упразднил же и затмил Божеством Своим и гадания стихотворцев, и бесовскую прелесть, и эллинскую мудрость; то явно, и да будет всеми признано, что истинно Божий Он Сын, Слово, Премудрость и Сила Отчая. Посему-то и дела Его — не дела человеческие, но выше человека, и действительно, как по самой видимости, так и по сравнению их с делами человеческими, должны быть признаны делами Божьими.

    49) Ибо кто из бывших когда - либо людей от единой девы образовал себе тело? Или кто из людей врачевал когда-либо болезни, подобные тем, от которых изцелял общий всем нам Господь? Кто исправлял природные недостатки и слепому от рождения давалъ зрение? У них Асклипий обоготворен за то, что упражнялся во врачебным искусством и против телесных страданий придумал травы, не сам производя их из земли, но отъыскав с помощью естествознания. Что же это значить в сравнении с делами Спасителя? Не язвы изцелял Он, но как бы вновь рождал и восстановливал тело. Эллины Гераклу, как богу, покланялись за то, что сражался с равными себе людьми и хитростию умерщвлял зверей. Что же значит это в сравнении с тем, что совершено Словом? Оно изгоняло из людей болезни, бесов и самую смерть. Божеские почести воздают они Дионису за то, что был у людей наставником пьянства; а истинный Спаситель, Господь вселенной, учивший целомудрию, осмеивается ими. Но оставим это; что скажут они о других чудесах Божества Его? Какой человек умирал, и солнце оттого омрачалось, земля колебалась? Вот доныне умирают люди и прежде умирали; бывало ли же когда при чьей смерти подобное чудо?

    Но оставлю дела, совершенные им в теле, и упомяну о том, что сделано им по воскресении тела Его. Когда бывал человек, которого бы учение от края до края земли, одно и то же, превозмогало повсюду, а потому и чествование Его распространялось по всей земле? Или, если Христос, как говорят они, есть человек, а не Бог — Слово; то почему же боги их не воспретят, чтобы чествование Его проникало и в те страны, где им покланяются? Напротив того, Слово, куда ни приходит, везде учением Своим прекращает служение этим богам и посрамляет их мечтания.

    50) Много прежде Него было царей и мучителей на земле, много, по сказанию истории, было мудрецов и волхвов у халдеев, у египтян и у индов. Кто же из них, не говорю — по смерти, но даже при жизни своей, мог иметь такую силу, чтобы учением своим наполнить ему всю землю, и от идольского суеверия отвратить такое множество людей, какое Спаситель наш привлек от идолов к себе? Эллинские философы написали многое с убедительностию и искусством в слове; но что же доказали они так, как доказал крест Христов? Мудрования их до кончины их нравились людям, но и то, чем по-видимому превозмогали они при жизни, составляло между ними предмет спора, и они состязались, ухищряясь друг против друга. Божие же Слово (что всего удивительнее), преподав учение Свое в выражених бедных, затмило самых мудрых, и всех привлекая к себе, обратило учения их в ничто, наполнило же церкви Свои. И чудное дело, — Господь, прияв смерть как человек, обратил в ничто велеречие мудрых об идолах. Чья смерть изгоняла когда-либо демонов? И чьей смерти боялись когда-либо демоны, как смерти Христовой? Где только произносится имя Спасителево, — изгоняется там всякий демон. Кто же в такой мере укротил в людях душевные страсти, что и блудники живут целомудренно, и человекоубийцы не владеют более мечем, и прежде боязливые делаются мужественными? И вообще, кто убедил варваров и разные языческие народы отложить свое неистовство и помышлять о мире? Не вера ли Христова, не крестное ли знамение? Кто же иной уверил так людей в бессмертии, как крест Христов и воскресение тела Христова? Всякую ложь соплетали язычники, однако же не могли выдумать воскресения своих идолов; они вовсе и не помышляли даже о возможности — телу снова существовать по смерти; и этим особенно иной станет доказывать язычникам, что таким образом мыслей изобличали они немощь своего идолослужения, и уступили власть Христу; так что и в этом для всех виден Божий Сын.

    51) Кто же из людей, по смерти или даже при жизни своей, учил девству, а не думал, что добродетель эта невозможна в людях? Спаситель же наш и Царь всех Христос столько силен в учении о девстве, что и дети, не достигая еще законного совершеннолетия, сверх закона дают обет девства. Кто из людей мог когда - либо обойти столько стран, быть у скифов, у эфюпов, или у персов, или у армян, или у готфов, или у так называемых заокеанных народов, или у живущих далее Гиркаши, или вообще, ходит и к египтянам, и к халдеем, к народам преданнымъ волшебству, сверх меры суеверным, свирепым нравами, и везде проповедывать добродетель, целомудрие, возставать против идолослужения? Общий же всех Господь, Божия Сила, Господь наш Иисус Христос, не только проповедовал через учеников Своих, но и убедил сердца людей, отложить свирепость нравов, не чтить более отеческих богов, познать же Его единого, и через Него научиться чествовать Отца. в древности эллины и варвары, служа идолам, вели между собою войны и были жестоки к родным. По причине взаимных непримиримых ссор, никому вообще невозможно было идти ни сушей, ни морем, не вооружив руки мечом; целую жизнь проводили они вооруженно, и меч служил им опорой вместо жезла и всякой помощи. И хотя служили они идолам, как сказал я, и совершали возлияния демонам, однако же идольское суеверие не могло научить их смягчению суровых нравов. Когда же приняли они Христово учение, тогда чудным образом, как бы в умиление пришли сердца их, и отложили они кровожадную жестокость, не думают уже о войнах, но все у них мирно, везде видно расположение к дружелюбию.

    52) Кто же произвел все это? Кто ненавидевших друг друга соединил союзом мира? Кто, как не возлюбленный Отчий Сын, общий всех Спаситель, Иисус Христос, Который по любви Своей совершил все для нашего спасения? Еще издревле предречено было о возстановлении им мира, когда Писание говорит: перекуют мечи свои на орала, и копья свои - на серпы: не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать (Ис. 2:4). И в этом нет ничего невероятного; даже и ныне варвары, по врожденной грубости нравов, пока приносят еще жертвы своим идолам, неистовствуют друг против друга, и ни часа не могут пробыть без оружия; но как скоро слышат Христово учение, тотчас оставив войны, обращаются к земледелию, и руки свои не мечом уже вооружают, но простирают на молитву, и вообще, не друг с другом воюют, но вооружаются на диавола и демонов, побеждая их целомудрием и душевною доблестью.

    Все же это, как служить признаком Божества Спасителева (ибо чему люди не могли научиться у идолов, тому научились они у Спасителя), так не маловажное заключает в себе обличение бессилия и ничтожества демонов и идолов. Ибо демоны, зная бессилие свое, в древности возбуждали людей к междоусобиям, для того именно, чтобы, по прекращении взаимной вражды, не обратились они к борьбе с демонами. И действительно, ученики Христовы, не ведя войн между собою, и нравами и добродетельною жизнью ополчаются против демонов, и преследуют их, и посмеваются над вождем их диаволом; потому что в юности они целомудренны, в искушениях воздержны, в трудах терпеливы, оскорбляемые охотно переносят обиды лишаемые небрегут о сем, и что всего удивительнее, пренебрегаютъ смертью, и делаются Христовыми мучениками.

    53) И еще скажу об одном весьма чудном признаке Божества Спасителева. Какой вообще человек, волхв ли, мучитель ли, царь ли, мог когда-либо сам собою вступить в борьбу с таким числом противников, и когда все виды идолослужения, все демонское воинство, вся чародейная наука, вся эллинская мудрость были во всей еще силе, процветали и всех приводили собою в изумление, — всему этому противостать, и все это низложить одним ударом, как совершил сие Господь наш, истинное Божие Слово? Он, изобличая невидимо заблуждение каждого, один у всех врагов исхитил всех людей; и покланявшиеся идолам попирают уже их, дивившиеся волшебствам сжигают чародейные книги; мудрецы предпочитают всему истолкование Евангелия, и кому кланялись, тех оставляют, а над Кем посмевались как над распятым, Тому покланяются, исповедуя Его Христом Богом; именовавшиеся у них богами изгоняются крестным знамением, распятый же Спаситель в целой вселенной именуется Богом и Божьим Сыном; боги, Которым покланялись эллины, осуждаются ими как скверные, приявшие же Христово учение — по жизни целомудреннее тех богов. Ежели все это и подобное этому есть дело человеческое: то пусть, кто хочет, доказывает и убеждает, что тоже было и прежде. Если же все это не человеческим, но Божьим оказывается делом, и действительно есть дело Божие; то для чего столько нечествуют неверующие, не признавая сделавшего это Владыку? Они в таком же заблуждении, как и человек, который из дел творения не познает Зиждителя их Бога. Ибо если бы познали Божество Его по тем силам, какие явлены им во вселенной; то уразумели бы, что и телесные дела Христовы суть не человеческие, но свойственные только Спасителю всех — Божию Слову. Уразумев же это, как сказал Павел, не распяли бы Господа славы (1Кор. 2:8).

    54) Как желающий узреть Бога, по самому естеству невидимого и вовсе не подлежащего зрению, познает и постигает Его из дел; так и тот, кто не усматривает умом своим Христа, пусть уразумеваетъ Его из дел телесных, и пусть изследует, человеческия ли, или Божии это дела. И если человеческие, то пусть смеется; а если не человеческия, но Божеские, то пусть признает это, и не смеется уже над тем, что не должно быть осмеиваемо, но лучше — подивится, что посредством уничиженного явлено нам божественное, через смерть распростерлось на всех бессмертие, и через вочеловечение Слова дознаны и промышление о всех и Содетель и Зиждитель оного — само Божие Слово. Оно вочеловечилось, чтобы мы обожились; Оно явило Себя телесно, чтобы мы приобрели себе понятие о невидимом Отце; Оно претерпело поругание от людей, чтобы мы наследовали бессмертие. Само Оно ни в чем не понесло ущерба, потому что бесстрастно, нетленно, есть источное Слово и Бог; страждущих же людей, ради которых и претерпело это, соблюло и спасло Своим бесстрастием. И вообще, заслуги Спасителя, совершенные через вочеловечение Его, столь велики и многочисленны, что пожелать изобразить их — значило бы уподобиться человеку, который устремил взор на морскую пучину и хочет перечесть ее волны. Как невозможно объять глазами всех волн, потому что чувству покусившегося на это представляются непрестанно новые и новые волны; так и намеревающемуся обять умом все заслуги, совершенные Христом в теле, невозможно даже вместить их в помысле; потому что вновь представляющиеся мыслям его — гораздо многочисленнее тех, которые, как думает Он, объял уже мысленно. Посему лучше не отваживаться говорить о всех вообще заслугах Христовых, когда и части их изобразить невозможно, но упомянуть еще об единой, и предоставить тебе самому удивляться всем в совокупности; потому что все они равно удивительны, и куда бы ни обратил кто взор, повсюду его в изумление приводить Божество Слова.

    55) Итак, после сказанного, достойно твоего изучения, и должно быть положено тобою в основание всему говоренному, и возбудить особенное в тебе удивление, что с пришествием Спасителя идолослужение уже не возрастало, и остающееся доселе умаляется и постепенно прекращается, также и эллинская мудрость не оказывает уже успехов, но и остававшаяся доселе наконец изчезает, демоны не обольщают уже мечтаниями, прорицаниями, волшебствами. Но едва только отваживаются и покушаются на это. Как бывают посрамлены знамением креста. Короче же сказать, обрати внимание на то, что Спасителево учение повсюду растет, всякое же идолослужение и все противоборствующее вере Христовой ежедневно умаляется, ослабевает и падает, и вникнув в это, поклонись общему всех Спасителю, всемощному Божию Слову, и осуди то, что им умалено и обращается в ничто. Как с явлением солнца тьма не имеет уже силы, но если и оставалась еще где, изгоняется повсюду; так, по божественном явлении Божьего слова, не имеет уже силы идольская тьма, но все части вселенной озаряются повсюду Его учением. Если царь не показывается в какой-либо области, но безвыходно остается у себя в доме; то не редко бывает, что люди мятежные, употребив во зло затворничество царя, присвоивают себе его имя, и каждый, приняв на себя вид царя, обольщает простодушных, а люди вводятся в обман именем, слыша, что царь есть, между тем как они не видят его, по совершенной невозможности войти к нему в дом. Но когда придет и покажет себя настоящий царь; тогда мятежники, обольщавшие народ, обличаются его появлением, люди же, видя настоящего царя, оставляют тех, которые обманывали их прежде. Так и демоны в древности вводили людей в заблуждение, себе присвояя божескую честь; но как скоро Божие Слово явилось во плоти и открыло нам Отца Своего, — демонская прелесть уничтожается и прекращается; люди же, взирая на истинное Отчее Слово и Бога, оставляют идолов и признают уже истинного Бога. А это служить признаком, что Христос есть Божие Слово и Божия Сила. Поскольку человеческое прекращается, пребывает же глагол Христов; то явно для всех, что прекращающееся — временно, а пребывающий есть Бог и Сын Божий, истинное единородное Слово.

    56) Это должен был я предложить тебе, христолюбец, вкратце, сколько нужно для первоначального изображения и начертания Христовой веры и божественного Христова к нам пришествия. Если же это послужит для тебя поводом — самому читать Писания и вникнуть в настоящей их смысл; то из сказанного в Писаниях узнаешь более полные и ясные подробности того, что сказано мною; потому что Писания изглаголаны и написаны Богом через мужей богомудрых; а я сообщил твоему любоведению, чему научился у богодухновенных учителей, читавших эти Писания и сделавшихся свидетелями Божества Христова.

    Из этих же Писаний узнаешь и о втором Христовом, славном и воистину божественном, к нам втором пришествии, когда Христос придет уже не в уничижении, но во славе Своей, не в смирении, но в свойственном Ему величии, приидет не пострадать, но воздать, наконец, всем плод Креста Своего, то есть воскресение и нетление. И уже не судится Он, но сам судить всех, Ибо должно нам всем быть явленными как есть пред судом Христовым с тем, чтобы каждый получил за то, что он сделал в теле: будь то доброе, будь то плохое (2 Кор. 5:10), в то Свое пришествие, в которое добрым уготовано царство небесное, а делавшим худое — огонь вечный и тьма кромешняя. Ибо так говорит сам Господь: но Я говорю вам: отныне будете видеть Сына Человеческого, восседающего по правую сторону Силы и грядущего на облаках небесных (Матф. 26:64) во славе Отчей. Посему-то спасительное слово приуготовляетъ нас ко дню сему, и говорит: поэтому и вы готовьтесь (Матф. 24:44), и: бодрствуйте, ибо не знаете, в какой день Господь ваш придет (Матф. 24:42). Ибо, по слову блаженного Павла, должно нам всем быть явленными как есть пред судом Христовым с тем, чтобы каждый получил за то, что он сделал в теле: будь то доброе, будь то плохое (2 Кор. 5:10).

    57) Но для изследования и истинного уразумения сказанного в Писании, потребны хорошая жизнь, чистая душа, и христоподражательная добродетель, чтобы ум, преуспев в этом, был в состоянии достигать желаемого и приобретать оное, в какой только мере естеству человеческому возможно познание о Божием Слове. Ибо без чистаго ума и без подражания жизни святых никто не возможет уразумевать словеса святых. Кто пожелает видеть солнечный свет, тот, без сомнения, протрет и ясным сделает глаз свой, доведя себя почти до одинаковой чистоты с тем, что желает видеть, чтобы таким образом глаз сам стал светом и увидел солнечный свет. Или, кто пожелает осмотреть город или страну, тот, без сомнения, для осмотра сего отправится на самое место. Так и желающему постигнуть мысль богословов должно предочистить и убелить душу жизнью, и уподоблением в делах святым приблизиться к ним, чтобы, ведя одинаковый с ними образ жизни, уразумевать и откровенное им Богом, и наконец, как бы соединившись с ними, избежать греховных опасностей и огня за грехи в день суда, восприять же блага, предназначенные святым в небесном царстве: но, как написано: Чего глаз не видел, и ухо не слышало, и на сердце человеку не приходило, что приготовил Бог любящим Его (1 Кор. 2:9), живущим добродетельно, и любящим Бога и Отца о Христе Иисусе Господе нашем, им и с ним самому Отцу совокупно с Сыном в Духе Святом честь, держава и слава во веки веков! Аминь.

Назад

К оглавлению

Популярные разделы