Таким образом, ведущие ученые признают тот факт, что биопойезис не может быть объяснен предположением, что сложные протеины и другие подобные молекулы образовались спонтанно на протяжении громадных промежутков времени. Дж. Д. Берналь предложил, однако, еще один путь для преодоления этих затруднений. Он, как и Опарин, предполагает, что протеины и другие сложные молекулы были спонтанно образованы посредством стадий. Он не может заставить себя поверить, что капля раствора неорганизованных аминокислот может внезапно и спонтанно произвести совершенный синтетический протеин.

    Поэтому главный тезис труда д-ра Берналя до московского симпозиума гласит следующее: "Вероятность образования в высшей степени сложной структуры из ее элементов увеличивается, или количество возможных путей этого уменьшается, если данная структура может быть разбита на конечные серии последовательно включенных субструктур"^[23].

    Д-р Берналь хочет сказать, что маловероятно, что молекула может спонтанно и внезапно увеличить свою сложность, подобно тому как маловероятно, что человек, стоя у основания лестницы, мгновенно может достичь ее верха! Но молекула могла бы "упасть вверх" (т.е. повысить свою сложность) "кругообразно". Это предположение рассмотрено далее в настоящей книге и признано неубедительным из-за соображений энергии. Ибо энергия, требующаяся для того, чтобы подняться с основания до верха лестницы, одна и та же независимо от того, сделано ли это рывком или постепенно, кругообразно. Таким образом, ни д-р Берналь, ни Опарин не разрешают истинной проблемы, постулируя свои стадии.

    Если биопойезис не может рассматриваться ни как результат спонтанного синтеза даже по стадиям сложных молекул, ни как результат приобретения простыми молекулами свойств живых единиц (самоудваивание), какие же альтернативы остаются для объяснения происхождения жизни на научной основе? Мы осмеливаемся утверждать, что единственно разумной альтернативой остается предположение о творении, и оно не по вкусу многим ученым, считающим его стерильным. Но я лично не думаю, что какая-либо правильная идея может оставаться стерильной в течение долгого времени. Что касается последних трудов о проблеме биогенезиса, то рекомендуется ознакомиться с исчерпывающим трудом д-ра Дж. Д. Берналя^[24].

    Но почему идея творения так не по вкусу большинству ученых? Во-первых, прежде всего потому, что многие феномены, считавшиеся в прежние времена сверхъестественными, впоследствии были объяснены совершенно естественным образом. Но вряд ли это заставляет нас экстраполировать слишком далеко и считать, что поэтому каждый феномен может быть объяснен на чисто материальной основе. А именно это и произошло. Маятник биологии слишком сильно раскачнулся в сторону материализма. Во-вторых, для ученого неприемлемо считаться с непредвиденным, с Богом, Который может сделать все, что угодно, и Которого мы не можем "исследовать". В науке мы любим объяснять все возможное на основании известных нам естественных законов. Но современные ученые исследовали бесчисленные пути в своем стремлении объяснить возникновение жизни и человека на чисто материальной основе измерений времени и пространства, которые нам известны, и повторно находили, что этих объяснений нельзя достигнуть без того, чтобы не переступить хорошо известные основные материальные законы, в особенности законы термодинамики, которые рассматриваются в этой книге. Если же мы не можем объяснить вещей на основании законов нашего мира измерений (четырех, если считать еще время!), то почему же не решиться ввести еще одно измерение (сверхъестественное), если мы находим это неизбежным? Лучше поступить так, чем преступать границы известных нам законов физики и химии! И разумеется, если мы видим план, то разве не естественно постулировать Того, Кто его составил? Для меня ясно, что дарвинисты отрицают именно зту логическую точку зрения, утверждая, что естественный отбор и случайные вариации симулируют план живой природы без Составителя плана. Дарвин сам регулярно приводил примеры приспособления живого, чтобы показать, что они возникли вследствие естественного отбора без целеустремленного намерения^[25]. В приспособлении животных и растений Дарвин не видит поэтому предначертанной программы или исполнения предопределенной цели, которые исходили бы от творца^[26].

    Мы исследуем эту логику позднее, когда будем рассматривать эволюцию разума и мысли Дарвина. Если бы естественный отбор был в состоянии нейтрализовать аргумент о предначертании в живой природе, то тот же самый аргумент не нейтрализует аргумент о предначертании в неживой природе как в структуре материи. Ибо здесь, в неживой материи, не могут играть никакой роли ни естественный отбор, ни вариации. Поскольку неживая природа встречается в мире гораздо чаще, чем живая материя, дарвинисты в своих теориях очень слабо разрешили проблему о предначертании, ибо предначертание неживого все еще остается незатронутым теориями отбора Дарвина. Таким образом, аргумент о предначертании все еще остается в полной силе для неживой природы.

    Но если мы не можем найти составителя плана в наших трех измерениях (или четырех, считая время), то в таком случае он должен быть принят существующим вне наших четырех измерений. Нужно признать, что это не нравится ни одному ученому. Этот метод часто оказывался неправильным в объяснении более простых явлений! Поэтому мы должны быть действительно очень осторожными и тщательно искать в наших измерениях, прежде чем обратиться к чему-либо вне их, чтобы найти объяснение возникновения жизни. Но в то время как мы ведем усиленные поиски в известных нам измерениях, мы не должны закрывать глаза на другие возможности вне нашей системы времени и материи. Честно ищущий - это тот человек, который готов видеть - и находить - повсюду. Предубежденно ищущий - это тот, кто заранее уже пришел к решению, где ему смотреть, а где нет.

    Но как серьезно принять во внимание эту возможность? Как может ученый или любой мыслящий человек искать, чего-либо вне времени и пространства? Его ум не может справиться с подобными возможностями. Как же может он разумно вести поиски в таком направлении? Может быть, этому может помочь следующий пример, который дальше будет рассмотрен более широко. Если ученый задумал синтез, то он тщательно заранее подготовит свои бумаги, формулы, реактивы, экспериментальные трубки, реторты, дистилляционный аппарат и все условия для реакций. Он хочет приняться за работу во тщательно выработанной им схеме, которая может существовать только в его уме или быть частично записанной. Он точно знает, что представляет собой задуманный им окончательный продукт и какие усилия должны быть затронуты согласно его вычислениям для достижения этой цели. Но для того чтобы провести свою реактивную схему, этот планирующий ученый фактически никогда не входит в реактивную систему. Он проводит все это мысленно. Он находится вне своих реторт, мензурок и экспериментальных трубок. Без того, чтобы войти внутрь их самому, он тем не менее контролирует все, что происходит в них во время реакций, приводящих к желаемому окончательному результату.

    Если бы я теперь был в состоянии находиться и стать частью измерений реактивной системы (потеряв мое знание внешнего мира в то же время, чтобы быть в состоянии наблюдать на молекулярном уровне и внутри молекулярных измерений комбинации молекул для образования окончательного продукта), я бы не видел ничего происходящего, кроме простых, хорошо известных химических комбинаций и реакций, имеющих место согласно законам случая, химии, физики, действия массы, притяжения, растворимости и т. д. Эти законы, действующие в реактивной системе и в молекулярных измерениях, были бы полностью ответственны за достижение конечного продукта. Внутри измерений реактивной системы, в которой я нахожусь и частью которой я являюсь, я был бы не в состоянии видеть ничего, кроме чисто химической и физической сторон всей реактивной системы, ведущей к конечному продукту. Внутри моей реактивной системы я был бы совершенно прав, объясняя всю синтетическую операцию в определениях того, что я вижу и испытываю на молекулярном уровне. На этом уровне я бы никогда не считал необходимыми записи, мысли, техническое и теоретическое умение планирующего ученого, стремящегося достигнуть своей цели. Я никогда не был бы в состоянии представить себе сущность общей концепции синтеза. Это было бы абсолютно невидимым для меня по той простой причине, что находилось бы вне измерений реактивной системы, частью которой я являюсь. Планирование, записи, свойства и т.д. (главным образом, может быть, записи) были бы непостижимыми для меня, находящегося на молекулярном уровне реактивной системы. Но мое понимание (или непонимание) не изменило бы реальности планирования этого синтеза.

    Единственной возможностью для ученого, действующего на молекулярном уровне, представить себе внешний план вне его реактивной системы было бы исследование конечного продукта. Как житель реактивных систем вообще, он нашел бы, что, по его опыту, независимые реактивные системы могут вызвать только увеличение хаоса и никакого конечного результата, носящего какие-либо признаки плана. Как жителю реактивных растворов, его опыт должен показать ему в бесчисленных случаях, что равновесие и увеличение энтропии склонны достигаться с повышением продолжительности времени. Он сталкивается теперь с высокоорганизованной молекулой (показывающей уменьшенную энтропию по сравнению с другими продуктами реакции и времени), которая составляет исключение по отношению к тому, что он мог бы ожидать как результат случайного взаимодействия молекул, проявляющих взаимное притяжение. Если теперь ученый находит исключение в том, что он мог бы ожидать, судя по своему опыту, в случайных реактивных системах и их конечных продуктах, то он не будет в состоянии найти объяснение для задуманного конечного результата, если он просто ищет в области своей реактивной среды. Несмотря на это наиболее вероятно, что он попытается отвечать за находящийся перед ним запланированный конечный результат так же, как он отвечает за каждую другую реакцию, имеющую место в его системе. Другими словами, он соблазнится приписать все взаимодействию чистого случая и химических свойств. И мы можем полностью понять ученого, думающего таким образом. Все вне его системы реакции находится вне его умственного кругозора, и он объясняет все на основании законов, его опыта, даже если он неуверен относительно признаков плана, возникающего из систем, управляемых в другом случае наугад.

    Суммируя вышеизложенное, мы приходим к следующему: если Бог создал и управляет миром, жизнью и человеком, используя химические и физические реакции, как те, которые мы знаем в нашей "системе" (и Он безусловно это сделал и делает), мы будем несмотря на это совершенно не в состоянии видеть что-либо из Его плана, "записей" или техники действия. Мы никогда не будем в состоянии "видеть" или "доказать" Его план или концепции мысли в создании, ибо это настолько превосходит наши способности, связанные, как и мы сами, с временем и пространством, как было сверх способностей ученого видеть всеобщий синтетический план, будучи ограниченным жизнью на молекулярном уровне в реторте. Есть только один-единственный путь для того, чтобы получить представление о том, что в действительности происходит в "реактивных флягах", производящих намеченный окончательный продукт (до тех пор, пока мы ограничены нашим материальным миром). Мы должны внимательно исследовать не только реактивную систему, частью которой являемся, но и "конечный продукт", свидетельствующий о плане, происходящем не только из нашей реактивной системы. Наша случайная реактивная система не может сама по себе произвести план - это система случайностей. Законы термодинамики давно уже доказали нам, что это так. Но наличие случайных законов, производящих план (понижать энтропию, по желанию), показывает нам косвенно, что наша система измерений управляется мыслью и планом стоящего вовне источника и методами, которые мы можем надеяться понять, так же как и ученый, обитавший в рассмотренной нами реактивной системе и бывший частью ее, понял великую концепцию синтетического ученого. Несмотря на насмешки, которыми осыпали "аргумент о плане", он никогда не был соответствующим образом опровергнут. И только это отвечает за тот порядок, который, казалось бы, спонтанно возникает из хаоса - так же как, казалось бы, спонтанно возник порядок среди случайных молекул в другом случае, во время синтеза ученого. Техника, которой он пользовался, была совершенно невидима внутри реактивной системы. Он использовал, по-видимому, только химические свойства, относящиеся к этой системе и очевидные в ней.

    Так, я считаю, божественная мысль управляет нашей системой трех измерений вне этих трех измерений. Из этого следует, что непосредственный механизм, посредством которого Его "рука" направляет, будет невидим для существ трех измерений. Только исследование "конечного продукта" (человека или каких-либо созданий творения Божьего) даст нам косвенное и слабое представление о всеобщем великом замысле. Наше собственное представление путем индукции дает нам косвенно нечто о Его замысле в образовании и формировании материи невидимо, вне области материи. Разумеется, это не исключает видимых, появляющихся чудес, как, например, казней египетских. Но мы говорим здесь не об исключениях, а о правилах.

    В последующем тексте я рассмотрел некоторые из возможностей, открытых нам для объяснения происхождения человека. Я также решился коснуться замысла, кроющегося за нашим созданием - намерений Бога в сотворении человека. Вследствие зтого я ссылался как на данные науки, так и на Библию, в попытке прийти к уравновешивающему взгляду на сотворение мира и смысл и значение жизни. Все, что я требую от читателя, - это честное, внимательное, терпеливое и непредубежденное чтение всего следующего текста книги, сопряженное с внутренней готовностью признания фактов.