Это приводит нас к дальнейшему важному вопросу, связанному с геологией и ископаемыми, а именно к вопросу о недостающих звеньях промежуточных стадий в организмах растений и животных.

    Геологические формации полны растениями и животными, которых сегодня больше не существует. Многие животные и растения в своей ископаемой форме гораздо больше размерами, чем известные нам сегодня. Даже теперешние арктические и полярные области показывают роскошный субтропический рост в то время, когда существовали эти ископаемые, и эта роскошная растительность питала соответственно громадных животных. Сегодня эти области фактически лишены всякой растительности и в них очень скудная животная жизнь. Дарвинская теория гласит, что теперешние формы жизни развились через посредство древних форм и что среди этих ископаемых форм жизни должны быть найдены недостающие звенья, сопровождающие различные эволюционные стадии.

    Одно во всяком случае ясно. Громадное разнообразие жизни, животной и растительной, сегодня исчезло. Эволюционное учение истолковывает этот факт, говоря, что низшие вариации жизненных форм уступили место высшему развитию жизни.

    Но не могло ли это положение вещей быть истолковано совсем иначе? Создание всякого разнообразия жизни представляет, так сказать, понижение энтропии (см. главу 2). Вымирание различных форм жизни может быть истолковано как сокращение неправдоподобности, или "повышение энтропии". Гибель каждой разновидности может в таком случае считаться как "повышение энтропии". Растения и животные могли быть произведены при первоначальном биогенезисе в избытке разновидностей и форм, другими словами, энтропия была резко и максимально сокращена при создании жизни. К. С. Льюис в своей серии книг "Нарния", предназначенных для детей (но одинаково полезных и интересных и для взрослых детей), прекрасно проводит мысль об обилии древнего периода творения, во время которого Аслан, Великий лев, своей песней вызвал Нарнию к существованию. Это обилие созданных форм сопровождалось затем прекращением творческой деятельности^[114]. Таким образом, непосредственно после биогенезиса начинается дезорганизация, усиление энтропии, и одна разновидность за другой начинает вымирать.

    Разве нельзя было бы истолковать находки, рассматриваемые как представляющие недостающие звенья, скорее как виды, вымершие в общем повышении энтропии? В начале "спектр" разновидностей и особей был гораздо больше, чем сегодня, так что имелся гораздо более полный "ассортимент" организмов, начиная с амебы и кончая человеком. Вымирание некоторых видов создало "пробелы" в этом ассортименте, или "спектре" организмов. Может быть, через пробел между хомо сапиенс и большими обезьянами был первоначально переброшен мост многих видов, образовавших постепенные стадии между ними. Эти промежуточные виды, если бы были найдены ископаемыми, были бы истолкованы сегодняшними дарвинистами как "недостающие звенья", через которые проходило, как предполагается, происхождение человека. С другой стороны, креационисты истолковали бы тех же ископаемых как погибшие "мостки" когда-то более полного спектра организмов, как растений, так и животных, возникших из избытка творческой деятельности. И ввиду известного более полного спектра организмов, как растений, так и животных в прошлом, по сравнению с настоящим временем, креационист был бы прав, основываясь на существующих доказательствах.

    Процесс вымирания видов все еще продолжается и сегодня. Курлычущие журавли уже почти исчезли. Слоны, некоторые породы китов, до до, киви, вомбат и многие другие уже исчезли или близки к исчезновению. Фактическое исчезновение оставит еще большие пробелы между живыми организмами. Можно предположить, что такой же процесс происходил и в прошлом, в особенности если он дает ключ к пониманию этого прошлого! Разве не может такой же процесс быть применен к Notharctus, Proconsul. (Leakey), Australopithecus, Giganthro-pus, Plesianthropus, Meganthropus, Pithecanthropus, Aegyptopithecus и даже Homo neandertalensis? Они не должны производиться в генетическом отношении один из другого. Более сложный спектр живых особей при биогенезисе и постепенное усиление энтропии, приводящее к их постепенному, но регулярному вымиранию, мог быть превосходно применен к этой серии без прибегания к помощи эволюционной доктрины, как это обычно делается. И все эти находки в таком случае только просто подтверждали бы хорошо известные естественные законы.

    Но имеются также и серьезные затруднения в более общем применении идеи о промежуточных формах. Часто невозможно учесть происхождение какого-либо сложного органа. Он понятен только в его полностью развитой форме. Стадии на половине пути его эволюции не имели бы никакого смысла, будучи совершенно бесполезными. Как пример возьмем сложную структуру, которой обладает самка кита для кормления своего детеныша под водой без того, чтобы утопить его. Никакая половинчатая стадия развития от обычного соска к полностью развитому соску кита, приспособленному для кормления под водой, не была бы подходящей. Или сосок был полностью развит и функционировал, или нет. Ожидать, что подобная система возникала постепенно случайными мутациями, означало бы обречь всех детенышей китов в течение тысячелетнего периода развития на явную гибель, поскольку они несомненно должны были бы утонуть. Отрицать замысел планирования при изучении подобной системы - значит предъявлять большие требования к доверчивости, чем требовать поверить в разумного создателя, который, между прочим, должен был довольно хорошо разбираться в гидравлике.

    Чтобы закончить этот раздел, обсудим несколько проблем, имеющих основную связь с измерением времени, методами датирования и возрастом.

    Все науки, на их теперешнем уровне, учат нас, что мир и космос насчитывают миллионы лет. Это заключение основывается на измерениях времени, сделанных, главным образом, в течение последних нескольких сотен лет, то есть с геологической точки зрения за сравнительно короткий промежуток времени. Эти наблюдения человек склонен экстраполировать на миллионы лет назад. В этом есть смысл, хотя мы должны помнить, что малейшая ошибка в том коротком времени, которое мы имели в своем распоряжении, чтобы сделать наши наблюдения, будет увеличена в громадных размерах к тому времени, когда мы экстраполируем на миллионы лет назад. Если человек целится из ружья в мишень на расстоянии пятидесяти метров, то ошибка в случае промаха будет меньше, чем если цель находится на расстоянии двух миль. Очевидно, что чем дальше находится цель, тем больше поле ошибки. А это значит, что если человек делает наблюдения и вычисления в течение десяти лет и экстраполирует на миллионы лет, то поле ошибки может быть очень значительным.

    К этим масштабам ошибок надо добавить еще и затруднения со временем по существу. Мы тщательно измеряем нечто (время), которое мы ни в коем случае не понимаем вполне. Что такое время? Без помощи материи оно никак не может быть измерено. Теперь уже теоретически относительно хорошо известно всем, что, если, например, я войду в ракету и буду лететь десять лет в пространстве со скоростью света, а затем вернусь на Землю, то я буду на десять лет старше, но моя жена, которая осталась на Земле во время моего отсутствия, окажется старше на двадцать четыре года. Если я предприму такой же полет в пространстве в течение двадцати лет и затем вернусь, то мир дома на Земле окажется старше на 270 лет, в то время как я постарею только на двадцать лет. Если я продолжу мой полет в пространстве со скоростью света в течение сорока лет и затем вернусь на Землю, то окажется, что моя жена умерла 36000 лет тому назад. И если, наконец, мне удастся провести в пространстве, летя со скоростью света, шестьдесят лет, то я едва ли узнаю Землю, когда вернусь, потому что за это время она стала на несколько миллионов лет старше, в то время как я постарел на шестьдесят лет^[115].

    Эти данные продолжают обсуждаться, и есть некоторые ученые, не согласные с полученными д-ром фон Хернером результатами. Но те, кто выдвигает эти взгляды, имеют для этого очень серьезные основания. Вычисления показывают, насколько новые знания, достигнутые за последние десятилетия, могут перевернуть представления о миллионах лет, так что шестьдесят лет могут быть растянуты на миллионы лет и тысячи сжаты в десятилетия, просто посредством полета со скоростью света по сравнению с Землей. Это суть новые познания, достигнутые благодаря теории относительности Эйнштейна. Что же могут дать дополнительные новые знания по отношению к тем миллионам лет, которые наука считает прошедшими для нашей Земли и космоса! Может быть, эволюционное дерево, насчитывающее миллионы лет (как считается сегодня), фактически существовало несколько дней или секунд? А это означало бы, в конечном анализе, что весь процесс эволюции, который считается сегодня медленным, мог произойти, при условиях творения, в одно мгновение, и произвел бы впечатление (если бы могли наблюдать его извне) молниеносного акта творения. Может быть, механизмы эволюции и творения в будущем, когда будет достигнуто большее понимание природы времени, будут согласованы на основании изменения оценки так, что мы забудем все методы датирования, имеющиеся сегодня. Те знания, которые нам нужны, касаются самой природной сущности нашего четвертого измерения, которое мы называем временем.

    Однако, даже если бы шкалы времени были гибкими (по-видимому, нет никакой теоретической причины, почему бы им не быть такими), это все еще не затронуло бы основных термодинамических рассуждений, о которых мы говорили и которые должны быть соблюдены в случае, если должен произойти архибиопойезис. Было бы все еще необходимо снабжение системы энергией для сокращения энтропии, чтобы достигнуть данной степени сложности молекул. Так что с точки зрения соотношения простой и чистой энергии для "деятеля" (что бы или кто бы он ни был), стоящего за архибиопойезисом (или творением, в зависимости от того, как мы предпочитаем относиться к этой проблеме), было бы не труднее "создать" в одно мгновение, чем в продолжение миллионов лет. Тотальная творческая энергия, потребная в обоих случаях, была бы тождественна. Таким образом, постулат громадных промежутков времени, выдвигаемый дарвинистами для того, чтобы "творческая" деятельность случая и естественного отбора могла развиться, ни в коей мере не помогает разрешению этой проблемы. Постулат "сжатия" во времени всей прогрессирующей организации материи для превращения ее в агрегаты, способные к несению жизни, точно так же не приводит в принципе ни к каким новым затруднениям с энергетической точки зрения. Ибо для решения нашей проблемы о происхождений жизни значимо не столько время, но бесконечно важнее вопрос об источнике, о "планирующей энергии", кроющейся за архибиопойезисом и порядком в мире. А это значит, что на механизм эволюции, постулированный дарвинистами, не могут в действительности влиять громадные промежутки времени, которые они считают conditio sine qua non для своих идей.

    Можно возразить, что если снабжение энергией для архибиопойезиса происходило от солнца, то громадные периоды времени позволили бы накопиться большей энергии на единицу времени из этого источника. Это могло быть в случае, если был постулирован какой-либо метаболический двигатель, чтобы сделать доступной требующуюся солнечную энергию, но таким образом, чтобы сам этот двигатель не зависел в своем происхождении от жизни. Поскольку нет в наличии такого метаболического двигателя, который не зависел бы от предыдущей жизни, то мы приходим к заключению, что увеличение времени не предоставило бы больше солнечной энергии в распоряжение архибиопойезиса. А в таком случае это означает, что эволюционные постулаты дарвинизма неустойчивы, предполагается ли, что они имели место в продолжение миллионов лет или произошли в одно мгновение творческой деятельности в течение шкалы времени, отличной от теперешней, к которой мы привыкли. Постулированные схемы Дарвина все основаны на проблеме энергии. С другой стороны, христианин считает, что Создатель этой творческой энергии, действующей из системы многих измерений, сотворил созидаемый Им мир.

    Исследования недавнего времени показали существование нового рода материи, которая является в известным смысле "зеркальным отражением" материи, известной нам в нашем космосе. Эту материю "зеркального отражения" можно сравнить с нашей материей примерно как перчатку с правой руки с перчаткой с левой. Она известна под названием антиматерии. Некоторые ученые (например, д-р Кильярд Э. Либби, нобелевский лауреат, развивший метод датирования С¹⁴)^[116] придерживаются мнения, что громадный взрыв, произошедший в Сибири в 1908 году, был вызван столкновением антиматерии с нашей планетой. Ибо если материя и антиматерия встречаются, они взаимно уничтожают друг друга, причем происходит освобождение энергии.

    Если существуют другие миры, состоящие скорее из антиматерии, чем материи, тогда возникает несколько важных последствий. Некоторые ученые считают, что материя и антиматерия образуются в равных количествах как в лаборатории, так и в природе. Д-р Леон М. Ледерман, профессор физики в Колумбийском университете, пишет: "...Антимир, который предполагается тождественным нашему миру, не только имеет античастицы вместо частиц, но является зеркальным отражением нашего мира, и притом таким, в котором поток времени также идет в обратном направлении"^[117].

    Предположительно поэтому, что в антимире понижение энтропии со временем принадлежало бы к нормальным законам термодинамики скорее чем повышение такового, происходящее на Земле. Там с течением времени молекулы выравнились бы, предположительно, сами и правилом был бы скорее синтез, чем разложение. И, опять-таки предположительно, все становилось бы моложе с каждым днем, вместо того чтобы стареть. Обратимся к Фреду Хойлю ("Галактики, ядро и квазары". Нью Йорк, Харпер и Роу, 1965, с. 68-69) относительно антиматерии и времени: "Не должно было бы быть никакой разницы между антинаблюдателем, который следит за историей мира от будущего к прошлому, и нашей обычной процедурой чтения истории мира от прошлого к будущему. Это вызывается тем, что частицы и античастицы могли бы переключаться переключением смысла или чувства времени... Однако поскольку электромагнитные процессы не переключаются, то этого не может происходить. Для нашего антинаблюдателя все еще была бы асимметрия времени - асимметрия, позволяющая нам очень легко разбить яйцо, но не позволяющая сложить его снова. Антияйца все-таки разбивались бы, но отказывались бы сами сложиться снова, и они поступали бы так с тем же чувством времени, как и яйца в привычном нам мире".

    Такие предполагаемые условия в мире антиматерии являются, разумеется, непонятными в нашем мире материи. Но это не значит, что они невозможны.

    Где мир антиматерии может существовать, неизвестно. Все поиски его до сих пор были тщетны. Но д-р Ледерман верит, что первоначально было создано столько же антиматерии, что и материи. Ибо в лаборатории столкновение между частицами высокой энергии всегда создает равное количество частиц и античастиц, что показывает, с какой осторожностью надо подходить к вопросу, прежде чем стать догматиком в вопросах о времени (и вечности)! Нужно научиться еще многому, что может опрокинуть наши самые современные обоснованные познания. А если материя и антиматерия - сложные субъекты, то какими же являются проблемы жизни и ее зарождения!

    Теперь мы должны вкратце рассмотреть другую сторону проблемы времени. В начале существования того мира, который мы знаем, должны были действовать иные законы, чем те, которыми он управляется сейчас. Наш опыт учит, что энтропия, при современном положении вещей, всегда увеличивается.

    Но при сотворении мира этот основной закон, управляющий увеличением энтропии, должен был быть обратным. Мы измеряем течение времени посредством идущих часов или темпами радиоактивного распада. Оба метода связаны с увеличением энтропии. Но наши представления об энтропии полностью непригодны во время акта творения. Возьмем пример, чтобы лучше убедиться в этом положении вещей:

    В начале Библии говорится, что Бог взял "прах земной" и создал из него человека (Быт. 2, 7). Затем он вдунул в него дыхание жизни, и Адам стал живою душою. В Библии не говорится, что Адам возник как новорожденный младенец, что у него были родители, которые заботились бы о нем. Таким образом, он должен был быть взрослым уже при своем создании и обладать сразу же всеми пятью чувствами в полной мере развития.

    Рассмотрим теперь некоторые последствия творческого акта. В центре его стоит Адам во всей красоте нового творения, вышедший прямо из рук Создателя. Мы могли бы сказать, аргумента ради, что его возраст равняется двум дыханиям, или всего пяти секундам времени. Его легкие только что наполнились чистейшим воздухом рая. Но сколько лет Адаму на взгляд, судя по нашему опыту измерения времени? Он взрослый человек, может быть красивый, и вполне зрелый. Согласно нашему способу вычисления времени, требуется от двадцати до тридцати лет, чтобы человек достиг зрелости. Итак, согласно нашему измерению времени, возраст Адама от двадцати до тридцати лет. Но в действительности это только два дыхания, или пять секунд времени.

    Этот пример поясняет, что во всем, что касается творения, те законы термодинамики, которые мы знаем, переворачиваются вверх ногами. Законы, управляющие временем, не действуют вообще. Адаму всего пять секунд времени, а он выглядит 20-30-летним. И более того, при всяком творческом акте должна была быть та же самая иллюзия возраста. Д-р Карл Барт, знаменитый швейцарский богослов и основатель неоортодоксальности, утверждает подобное же представление о творении в своем широко известном изречении, что когда Бог творил, он творил уже с прошлым^[118]. Тогда должна была быть включенной в творение иллюзия прошедшего течения времени. И это должно было быть, потому что наша концепция энтропии - и, таким образом, прохождения времени - не может иметь силы во время любого творческого акта. В некоторой примитивной степени то же самое относится ко всякому подлинному синтетическому акту, даже сегодня. Если, например, мы измеряем время посредством естественной половины жизни биологически активного соединения, то всякий синтетический акт, в который входит сокращение естественного упадка биологической активности, был бы до некоторой степени обратным поворотом "времени" и сокращением энтропии настолько, насколько это касается данной системы.

    Это должно было быть, следовательно, и в случае создания космоса и Земли. Здесь акт творения тоже должен был принести с собой иллюзию возраста, и эта иллюзия лежит в самой природе из ничего, ex nihilo. To обстоятельство, что эта иллюзия действительно вложена в творение, может быть видно из следующего примера:

    Если смесь свинца и урана в руде создана с самого начала, то ей автоматически должна была быть придана иллюзия возраста. Ибо мы знаем, что некоторые изомеры свинца возникают как конечная стадия в течение радиоактивного распада урана. Измеряя количество свинца в урановой руде, мы можем определить возраст руды. Поскольку требуется икс лет, чтобы образовать столько-то миллиграммов свинца в данном количестве урана, то, измеряя количество свинца в руде, мы можем определить возраст руды, поскольку темп ее распада остается постоянным. Но после акта творения, во время которого была создана руда, содержащая, скажем, пять граммов свинца и пять граммов урана, позднейшие вычисления должны пойти вкривь по следующей причине: пять граммов свинца автоматически создают иллюзию, что они произошли из урана в течение миллионов лет. Фактически же он не был произведен, а создан de novo, заново. В действительности смесь свинца и урана была создана как таковая, но после творения нельзя избегнуть иллюзии, что она насчитывает миллионы лет. Бернард Рамм в своем утверждении, что в творческий акт Бога должно было входить "время" и, следовательно, "процесс", недостаточно принимает во внимание связь времени с материей, как это требует теория относительности Эйнштейна. Ибо творческие акты включают в себя обратимость законов энтропии, вмешиваясь, таким образом в наше представление о времени. В самом деле, иногда очень трудно следовать за доказательствами Рамма даже по поводу менее трудных для понимания вещей, как, например, когда он упрямо защищает теорию органической эволюции только для того, чтобы назвать ее позднее "заблуждением" в той же самой книге^[119].

    Акт творения находится настолько вне нашего сегодняшнего Знания, что мы действительно не знаем, как вычислять, чтобы правильно принять его во внимание, хотя вся наука о физике требует активного творения для объяснения самого бытия и порядка жизни, атомов и податомного мира частиц, волн и орбит. Ибо эту основную причину акта творения где-то позади космоса в принципе невозможно постичь, установив абсолютно определенную и осмысленную дату творения. Наука требует акта творения как объяснения бытия, но этот акт творения должен производить иллюзию возраста и времени. Мы должны также помнить в добавление ко всему, что до того, как не существовало материи и пространства, не существовало и времени. Так что, чтобы сохранить здравый научный смысл, мы должны быть очень осторожными во всем, что касается времени вообще и установления сроков и дат в частности.

    Общее положение фактически таково, как его описывает сэр Джемс Джинс:

Как я считаю, мы вряд ли можем достичь каких-либо определенных заключений по этим вопросам (детерминизм и причинность) до тех пор, пока у нас нет лучшего понимания подлинной природы времени. Основные законы природы, насколько мы знакомы с ними в настоящее время, не дают основания считать, почему время должно было бы протекать равномерно: они в равной степени годятся и для того, чтобы считаться с возможностью, что время останавливается или идет назад. Непрерывное течение времени вперед, составляющее сущность отношения причины и следствия, представляет собой нечто, что мы надстраиваем на установленные законы природы, исходя из нашего собственного опыта: присуще ли это природе времени или нет, мы просто не знаем, хотя, как вскоре увидим, теория относительности идет в какой-то степени к тому, чтобы заклеймить этот постоянный поток времени вперед и отношение причины и следствия как иллюзии: она просто рассматривает время как четвертое измерение, добавленное к трем измерениям пространства, так что post hoe ergo propter hoe может быть не более правильной последовательностью событий во времени, чем последовательность телеграфных столбов на Великом Северном пути. Эта загадочность природы времени всегда заставляет наши мысли остановиться. А если время нечто настолько основное, что понимание его подлинной природы навсегда находится вне нашего постижения, то тогда, по всей вероятности, то же самое относится и к решению о давнишнем противоречии между детерминизмом и свободной волей^[120].

    Если фактически не имеется никаких основных причин, почему время не могло бы остановиться или даже пойти назад, то, очевидно, для нас будет очень трудно установить дату творения или какого-либо другого события в очень отдаленном прошлом. Таким образом, догматизм в датировании и методах датирования можно обычно приписать невежеству в основных вопросах, которые играют роль в этой области мышления. То же самое относится и к заявлениям об историчности или отсутствии ее в библейской хронологии.

    Сэр Джемс Джинс пишет: "Общепризнано, что мы еще не вошли в контакт с конечной действительностью"^[121]. Сэр Джемс приходит к этому заключению в дискуссии о практическом значении математических находок в природе Вселенной.

    Филипп Генри Госсе в 1857 году постулировал, что "(творение) является внезапным взрывом в круг. С тех пор нет ни одного состояния в ходе существования, которое бы более, чем любое другое предоставляло естественную начальную точку: начальной точкой, избранной по произвольной воле Бога, должна быть неестественная, вернее, сверхъестественная начальная точка"^[122]. Таким образом, если Бог создал дерево, то в нем должны были быть годичные слои уже в самый момент творения. Другими словами, создание дерева должно было бы дать включенную в него иллюзию возраста, когда фактически никакого еще возраста не существовало.