Диспут со свидетелями Иеговы. Введение

Даниил Сысоев

    Предлагаемая работа известного миссионера, иерея Олега Стеняева, уникальна для нашего времени. Это буквальная запись ряда диспутов, проведенных им со старейшинами свидетелей Иеговы. Подобные встречи проводились в последнее время неоднократно, но публикации стенограммы таких встреч еще не было.

    Однако, традиция публичной дискуссии с еретиками восходит еще к библейскому образцу. Пророки Израиля полемизировали с идолопоклонниками, опираясь на откровение Божие. Апостолы спорили с иудеями и язычниками. Святители обличали еретиков и оспаривали их словами Писания. Именно так происходили дискуссии на Вселенских Соборах. Причем эффект от таких встреч был весьма велик. Например, донатистские раскольничьи епископы после таких встреч с блаженным Августином в буквальном смысле убегали из городов, а многие сотни еретиков приходили в единение с Церковью. Спор равноапостольного св. Кирилла с иудеями и мусульманами привел к образованию новых церквей в Причерноморье.

    Такая же традиция существовала до революции и в Российской Православной Церкви. Епархиальные миссионеры приходили на собрания раскольников и сектантов и проводили публичные прения, результатом которых часто было обращение людей в Православие. Многие из сих мужественных свидетелей Православия достойно завершили свой подвиг мученическим венцом (например, св. мч. Николай Варжанский, свмч. Иоанн Восторгов). Таким образом, мы видим, что само это дело приводит к величайшей чести - царствованию со Христом.

    Практика показывает, что должным образом проведенный спор, основанный не на словах человеческой мудрости, а на Слове Божием, влияет на глубины сердца заблудшего, так что спустя некоторое время аргументы прорастают и приводят человека в объятия сверхнебесного Отца. Так что стоит только радоваться тому, что эта практика вновь возвратилась на церковную жизнь.

    Думаю, что еще одним достоинством данной работы является подчеркивание значения Писания в православной жизни. Дело в том, что в отличие от любого другого исповедания, православная вера полностью соответствует Библии. Можно сказать, что мы единственные до конца библейские христиане. И это не удивительно. Ведь именно нашей Церкви и дано было Слово Божие. Часто, не только сектанты обвиняют нас в несоответствии Писанию, но и многие новоначальные православные считают, будто изучение его ведет к сектантству. На самом деле к ереси приводит не Библия, а ее неправое истолкование, основанное на отвержении Предания Церкви. Напротив, правильно понимаемое Писание - это свет для искаженной колеи нашей жизни. По Нему мы можем выровнять свое сердце и очиститься от страстей, разрушающих нас. По слову преп. Иоанна Дамаскина: "Будем стучать в прекрасный рай Писаний, благоуханный, сладчайший, прекраснейший, звучащий вокруг наших ушей всевозможными напевами умных богоносных птиц, •касающийся нашего сердца и утешающий его в скорби, успокаивающий в гневе и преисполняющий вечной радостью; помещающий наш ум на сияющие золотом и пресветлые рамена божественного голубя, и на блистательнейших его крыльях поднимающий вверх к единородному Сыну и наследнику Насадителя умопостигаемого виноградника, и чрез Него приводящий к Отцу светов! Но будем стучать не нерадиво, а напротив того -ревностно и терпеливо; да не устанем стучать! Ибо тогда нам откроют. Если прочитаем однажды и дважды и не распознаем того, что читаем, не будем унывать, но проявим упорство, будем беседовать, будем вопрошать! Ибо, как говорит Писание, "вопроси отца твоего, и возвестит тебе; старцы твоя, и рекут тебе" (Втор. 32, 7). Ибо не у всех знание. Почерпнем из этого райского источника неиссякаемые и чистейшие воды, текущие в жизнь вечную! Да найдем в этом усладу, насладимся ненасытимо! Ибо благодать в Писаниях неисчерпаема"^[1].

    Еще необходимо сказать несколько слов о терминологии, которая во многом определяет ныне направление православной миссии. Сейчас многими считается, что существуют разные виды религий, часть из которых зловредны, а часть, напротив, вполне респектабельны. Причем признаком, по которому различают те или другие, является их традиционность. То, что считается "традиционным" признается хорошим, и многие думают, будто проповедывать представителям таких религий ни в коем случае нельзя, тем более, что они считаются нашими "союзниками". Причем стати утверждать, что причиной высокой оценки "традиционных конфессий" является их древность, служащая будто бы гарантией их гуманности и высокой нравственности. Вопреки всем наблюдаемым фактам стали утверждать, будто все традиционные религии учат только хорошему и в них не содержится никаких оснований для совершения преступлений. Напротив, утверждается, что "новые религиозные движения" являются плохими, потому, что они новы. Эта концепция возникает в середине XX века под влиянием европейского традиционализма^[2], который на основании геополитических теорий констатирует существование неких макрокультурных образований, признанных равноценными, и отказывается от представлений об исключительности европейской культуры. Таким образом утверждается принципиальная непостижимость абсолютной Истины, которая поэтому и не способна служить критерием различения религий. Эта идея вовсе не нова. Еще со времен Пилата языческий мир говорил Христу и Его Церкви: "Что есть Истина?" И древних мучеников как раз и казнили за следование новой, нетрадиционной вере (см. мученические акты свмч. Антипы Пергамского, свмч. Карпа и многих других). Однако больше всего удивляет то, что совершенно языческая теория нашла прибежище в устах православных проповедников. С каких это пор мы стали спорить с Церковью мучеников и защищать язычников?

    Но теперь давайте рассмотрим, какие возражения против идеи о "традиционных религиях" можно привести исходя не просто из миссионерских соображений, а из Откровения Бога истинного. Давайте посмотрим ответ св. Карпа на "традиционалистическую" аргументацию правителя Валерия: "Мы не считаем вашу веру почтенной за то только, что вера древняя, ибо не все то непремено честно, что древнее: ведь и злоба древняя, однако еще не достойна за свою древность почтения. Не о том следует рассуждать, должно ли ее принимать. Мы решили уклониться от нее и насколько возможно исторгнуть ее из своей среды, как такую, которая уготовляет страшный геенский огонь любящим ее"^[3]. Кстати, из этих слов становится понятным, что все разглагольствования тех, кто утверждает, будто мы должны сотрудничать с представителями "традиционных вер", является проявлением величайшего бесчеловечия и жестокости. Ведь, по слову св. Иоанна Златоуста, "если случиться, чего не дай Бог, что постигнет нас нечаянная смерть, и мы отойдем отсюда без просвещения (т.е..Крещения - с.Д.), то, хотя бы мы имели здесь тысячи благ, нас ожидает не что другое, как геенна, червь ядовитый, огонь неугасимый и узы неразрешимые"^[4]. Так неужели мы позволим, чтобы наша мнимая вежливость, пресловутая "терпимость", на самом деле прикрывающая маловерие и равнодушие, привела к тому, что мы не спасем от вечной, лютой гибели наших собратьев по Адаму? А именно к этому приведет нас концепция отказа от проповеди среди сторонников "традиционных религий", к которой призывают те, кто запугивают нас православным прозелитизмом.

    Первое, что говорит нам Писание как Ветхого, так и Нового Завета, это то, что Бог наш Един, и нет других кроме Него. Все другие боги народов - это демоны, а Господь небеса сотворил (Пс. 95, 5 греч.), и Он никогда не помирится с тем, что человек отступает от Него. Как говорил прор. Илья: "Долго ли вам хромать на оба колена? Если Господь есть Бог, то последуйте Ему, а если Ваала, то ему" (3 Цар. 18, 21). Очевидно, что при такой постановке вопроса никакая древность не является гарантией истинности, и тем более не возможно сотрудничество представителей разных религий. Тут необходим выбор между Истиной и ложью! И не помогут высказывания типа того, что "вопрос о том, какой именно религиозный путь приводит к вечности Божией, разрешается только в этой вечности, за пределами временного существования"^[5]. Они игнорируют тот очевидный факт, что Сын является единственным Путем к Отцу (Ин. 14, 6), и те, кто не уверуют в Сына, не увидят жизни, но гнев Божий пребывает на них (Ин. 3, 36). Фактически, из соображений веротерпимости, авторы таких высказываний совершают радикальную ревизию православной веры.

    Данный, подход к иным религиям появился уже давно. Со времен Петра I в богословских трудах появляется различение между инославием и иноверием, согласно которому только иноверцев миссия должна распространятся только на иноверцев, а инославных должно воспринимать как христиан, пусть ошибающихся в чем-то, но имеющих надежду на вечное спасение. Доходило до того, что правительство запрещало публикацию работ, опровергающих протестантские и лжемистические заблуждения. И все это во имя ложно понятой "любви" и "веротерпимости". Однако надо помнить, что подобные дефиниции чужды святоотеческой письменности. Если мы обратимся к классическим ересеологическим трудам Отцов, например, к "Панарию" свят. Епифания Кипрского и главе "О ересях" в "Источнике знаний" преп. Иоанна Дамаскина, то мы увидим, что к ересям они относят не только арианство и другие псевдохристианские направления, но и язычество, иудаизм, ислам (у Дамаскина). Может быть различение это и оправдано в том смысле, что оно необходимо в целях определения границ икономии Церкви, необходимой для определения возможности присоединения еретика тем или иным способом. Но вовсе нельзя думать, будто за этим различением существует какое-либо сотериологическое значение. Любой человек, искажающий Откровение и отвергший апостольскую веру, не может стать участником Евхаристии, а значит, погибнет. Дело тут не в нашей любви или ненависти, а в том, что любая ересь есть смертный грех. И если человек совершает его, то он "Царствия Божия не наследует" (Гал. 5, 21). Как замечательно точно сказан преп. Иоанн Дамаскин: "Если же что противно истине, то это - темное изобретение сатанинского заблуждения и измышление злополучного разума"^[6].

    И наконец необходимо сказать нечто и о том, как надлежит принимать в Церковь тех, кто отпал от нее в ересь или же желает вступить в Ее спасительную ограду из гибельной ямы заблуждения. В согласии со священными канонами (7 правило II Вселенского Собора, 95 правило VI Вселенского Собора, 1 правило св. Василия Великого) существует три чиноприема в Церковь. Первый - это отречение от ереси и св. Крещение. Таким образом присоединяют к Церкви тех еретиков, которые исказили учение о Боге. К таковым относятся и свидетели Иеговы. Второй способ - это отречение от ереси и св. Миропомазание. Через этот чиноприем входят в Тело Христово те отщепенцы, которые придерживаются ересей, не затрагивающих Троичного догмата и крещенных чрез троекратное погружение во имя Святой Троицы, а также раскольники, утратившие апостольское преемство. Третий способ - это публичное отречение от своих заблуждений, и получение прощения чрез Таинство Покаяния. Им входят в число спасаемых раскольники, сохранившие апостольское преемство, и некоторые еретики (например, монофизиты и несториане).

    Итак, те свидетели Иеговы, которые не получили бани пакибытия в Церкви, а осквернены были лжекрещением лишь в недрах своего общества, входят в Церковь так. Сперва они публично, подобно иудеям и мусульманам, отрекаются от своих заблуждений и исповедуют православную веру, и затем, исповедав прежде грехи свои, принимают боготворящее Крещение через троекратное погружение во имя Святой Троицы. Те же члены секты, которые были крещены в Церкви, но ушли в ересь, возвращаются обратно через публичное отречение от своих заблуждений и святое Миропомазание, в согласии с правилом св. Мефодия Константинопольского об отступниках. Такую практику чиноприема данных сектантов благословил, с согласия Святейшего Патриарха Алексея, Высокопреосвященный Арсений, архиепископ Истринский, который ежегодно проводит такие чины в храме Преображения Господня (Всех скорбящих радости) на Большой Ордынке. Так же совершает по благословению Святейшего Патриарха чин присоединения в храме Воскресения Словущаго на Крутицах священноинок Анатолий (Берестов).